– Заткнись! Заткнись! Заткнись!
Он послушно замолчал, давая Райле
время, которого, стоит признать, ей понадобилось меньше, чем могло
бы понадобиться кому-то с более слабым ментальным полем.
– Хочешь сказать, что я какая-то
ненормальная? – спросила она наконец.
– И самая простая женщина может
оказаться обаятельной, везучей и прозорливой, не обязательно для
этого быть в родстве с ведьмой. Но с другой стороны… страсти.
Ведьмы живут страстями, желаниями и чувствами, а не разумом. Дикая
магия наделяет их сильным необузданным нравом, который передается
по наследству дочерям, внучкам, правнучкам. Если я правильно
угадал, ты, возможно, ворожея.
Последнее слово они произнесли
вместе, и Тобиус уверился в том, что она не знала.
– Это относительно легко проверить,
если хочешь.
– Да уж хочу, не сомневайся!
Волшебник негромко позвал:
– Лаухальганда.
Его сумка, лежавшая на кресле,
зашевелилась, и из нее появился черный мячик, который пружинисто
соскочил на пол и покатился к ложу. Однако когда Тобиус попытался
его взять, Лаухальганда неожиданно зашипел, после чего запрыгнул к
Райле на руки.
– Хм. Обычно он не так доброжелателен
к чужакам… хотя красивые женщины привлекают его.
– А что он вообще такое? – спросила
она, поглаживая мурчавший мячик между ушами.
– Никто не знает. То есть вообще
никто, возможно, во всем мире. Я нашел его в библиотеке Академии, и
даже архивариус не смог ответить на вопрос – что он такое?
Лаухальганда, карты, пожалуйста. Лаухальганда, карты.
Компаньон окатил мага волной
презрения и клацнул зубами, заявляя, что ничего ему не даст.
Обескураженный Тобиус приоткрыл рот в изумлении и даже набрал в
грудь побольше воздуха, чтобы начать скандал, но неожиданно
ласковая просьба Райлы возымела действие. Поворчав немного,
существо раскрыло рот и высунуло длинный розовый язык, на кончике
которого балансировал сверток. Внутри лежала колода пятиугольных
карт для игры в торжок.
Колода пустилась в зачаровывающий
пляс, крутясь между пальцами и изящно тасуясь, – с картами Тобиус
всегда был очень хорош. Аккуратные пентагоны плясали, то разделяясь
на две ополовиненные колоды, синхронно кружившиеся в пальцах каждой
руки, то вновь с приятным шелестом объединяясь в одну, чтобы
перелететь по воздуху туда-сюда и вновь разделиться. То, что его
глаза были закрыты, ничуть волшебнику не мешало.