– Гадала когда-нибудь? – спросил
он.
– Как и любая другая девица – на
суженого.
– Понятно. – Развернув колоду веером,
он предложил ей выбрать карту, запомнить ее и вернуть обратно,
тщательно перетасовал и вновь развернул веером. – Тяни. Твоя.
– Ага.
– Понятно.
После четвертого раза все стало
совсем-совсем понятно, однако он довел количество попыток до
десяти, и каждый раз Ворона тащила ту карту, которую до этого
запоминала.
– Невероятная удача. Полагаю, ворожея
ты и есть.
– И… и что мне теперь делать?! –
воскликнула она.
– А что ты раньше делала? Жить дальше
конечно же.
Ворожеи, травницы, знахарки, гадалки,
потомки ведьм, не обладающие настоящим магическим даром, лишь более
прозорливы, чем простые люди. Гадальные карты в их руках всегда
оставались искренни, им были понятны самые малозаметные приметы, из
их рук выходили хорошие лекарства для людей и животных. Казалось
бы, мелочь, но Церковь и феодальная знать всегда преследовали
ворожей с тем же упорством, что и ведьм, или даже бо́льшим: ведь
если ведьм простолюдины боялись, то ворожей – нет.
Наоборот, к ворожеям прислушивались,
их защищали от костра и виселицы, прятали, ради них хлеборобы и
скотники лжесвидетельствовали и подставляли под кнут свои спины,
потому что ворожеи были рядом с простонародьем, были готовы помочь
советом, который в итоге всегда приносил выгоду, даже если казался
бессмыслицей или безумием.
– Но как же… – Шехверка явно
пребывала в замешательстве. – Как это связано с тем, зачем я
пришла?
– Глупый вопрос. Имея в родне йеггу,
ты унаследовала слабые отголоски ее талантов. Животный магнетизм,
например, способность притягивать к себе людей, которые тебе по
нраву, а также склонность отдаваться собственным страстям. От этого
сейчас и не можешь понять, к кому тебя тянет, с кем хочешь быть.
Очень яркая жизнь, очень яркие эмоции. Это твоя дикая натура так
нас разогревает. И только. Ну сама посуди, тебе, очевидно, нравятся
мужчины с желтыми глазами. А я еще и поздоровее Октавиана буду,
выше, сильнее, красивее. Вот ты и намокла, а твои потаенные
способности пробудились, и меня тоже к тебе потянуло. Как бы еще я
обратил внимание на такую, как ты? Ни кожи ни рожи, мяса нет совсем
ни спереди ни сзади, нос, как у совы клюв, а рот и глаза – точно
жабьи, шкура латаная-перелатаная. Нет, ну честно, и смех и гре…