Он контролировал голос и мимику,
однако, произнося это ничего не объяснявшее объяснение, Бейерон
неосознанно прокручивал на своем пальце массивный серебряный
перстень с прямоугольным сапфиром.
Проспав всего два часа, волшебник
встал вполне отдохнувшим и свежим. Что-то случилось с его циклом
сна и бодрствований, будто один час отдыха без боли в руке придавал
сил, как четыре часа полноценного забвения. Даже кошмары давно не
посещали его.
На втором этаже башни стоял большой
стол, уставленный всевозможной снедью и питьем. Слегка
подкрепившись, волшебник накинул на плечи синий плащ, проверил, как
в сумке устроился Лаухальганда, и отправился к пульсирующему
источнику магии, который ощущал с момента пробуждения.
В одном из залов у основания башни
происходил провес портала. Двое волшебников занимались настройкой
мраморной арки, внутри которой начинал зарождаться кокон синеватого
свечения. За процессом, скрестив на груди руки, следил Талбот
Гневливый.
– Рановато. Я почему-то думал, что
это произойдет днем.
– Я тоже. Но, видимо, Академия
подумала иначе и прислала их сейчас. Кстати, где твой посох,
Тобиус?
Серый маг повел левой рукой, энергия
вскипела внутри ладони, струясь по синеющей татуировке, и пальцы
сжались на древке композитного посоха. Затем артефакт так же
исчез.
– Так удобнее, если не хочешь
привлекать лишнего внимания.
Талбот улыбнулся в усы, глядя на
молодого собрата.
– Что будешь делать, когда доберешься
до Мистакора? Ни за что не поверю, что просто спрячешься в стенах
Аметистового университета. Что ты там ищешь?
Молодой волшебник взглянул в лицо
старому:
– Мне нужны союзники, мне нужен план,
мне нужно оружие.
– Вот, значит, как? Эх, ну, раз по
такому пути ты решил идти, тут уж ничего не попишешь. Волшебник, на
котором жизнь не оставила шрамов, это волшебник, который не принял
в ней ни одного важного решения. Если мага ведет Нить, то даже
Элборосу [Самая высокая горная вершина известного мира.] лучше не
оказываться на пути.
Тобиус не стал касаться вопроса
Путеводной Нити. Тем более что он сам мало в этом разбирался. Нет
больше Нити – и ахог с ней, ни к чему хорошему она его в итоге так
и не привела.
– Вот, прими это. – Талбот протянул
ему открытую ладонь, над которой образовалось нечто воздушное, по
форме похожее на индальскую монету с отверстием в середине, но
созданное словно из тысяч паутинок энергии, воздушных, тонких,
медленно переливающихся на общем серебристо-синем каркасе. – Это
мой сигнарий. Если понадобится помощь, зови, я постараюсь добраться
до тебя как можно быстрее.