Наместник несколько раз просил его величество оставить
Ефима в Калифорнии. Кто ещё мог, так как Кустов уладить
противоречия, совместить интересы верхушки старообрядческой общины
и всей Русской Америки? Но Константин как будто специально
"законопатил" полковника подальше, дав возможность давнему
соратнику проявить себя вдали от начальства. Губернатор - это
серьёзно, прямая дорога к генеральскому званию.
Ефим старался как мог, первоочередной задачей видел рост
постоянного населения губернии, держал в порту Константинополя двух
"агитаторов" - еврея Иосифа Малкина и попа-расстригу отца Никодима.
Два почтенных мужа, встречая партии переселенцев, выступали
зазывалами, расписывая прелести проживания на границе с Британией,
где не жарко и не холодно и даже снежок зимой выпадает, не то что в
калифорнийской "преисподней". Отца Никодима даже как-то поколотили
"патриоты Калифорнии", подвыпившие разведчики из второго
Калифорнийского полка, считавшегося личным резервом наместника. Но
побили, по правде говоря, не сильно. Золотой червонец местной
чеканки, выданный на поправку здоровья, только раззадорил
экс-священнослужителя, едва ли не молочные реки и берега кисельные
сулящего всем, кто в Русский Вашингтон стопы свои направит.
Пришлось даже Образцову вмешаться - приказал граф
Никодиму не хулить Орегон и Калифорнию перед "свежими" жителями
Русской Америки, не сбивать новичков с панталыку...
Линия телеграфа от Новосибирска до Константинополя
функционировала исправно, в 1861 году два города связала вполне
приличная шоссейная дорога, отстроенная артелями трудолюбивых
корейцев. А вот "чугунку" государь строить категорически не желал,
пожурил даже Беловодьевскую общину, вложившуюся капиталами в
строительство трансконтинентального рельсового пути от Атланты до
Варшавы-Тихоокеанской (Сан-Диего). Только с началом войны Севера и
Юга на строительство западного участка магистрали были брошены
сапёрные батальоны Калифорнийского корпуса.
Как по большому секрету (под клятву, не шутка!) поведал
Кустову наместник, Константин по детски ошибся, почему-то посчитав,
что ширина колеи на спешно строящейся южанами дороге составляет не
пять футов, что в переводе на столь любимые его величеством
французские меры составляет 1524 миллиметра, а четыре фута и восемь
с половиной дюймов (1435 миллиметров). А ведь разная ширина колеи у
Севера и Юга - РАЗНАЯ! Железнодорожные чиновники, робея грозного
властелина, развеять заблуждение царя-батюшки не спешили и
Константин совершенно случайно, из письма Образцова, узнал о своей
ошибке, которая из незначительной, могла превратиться в
стратегическую. Ведь коль у Российской империи и Конфедерации
единая колея, можно паровозы для обслуживания литерных поездов,
перевозящих ценные грузы через континент, не закупать задорого в
Англии, а свои поставлять, да и по российским владениям продолжить
"чугунку" от Варшавы-Тихоокеанской хоть до Новосибирска-Сиэтла!