Кавалерийский корпус генерала Турчанинова, в который
вошли практически все сотни и эскадроны Русской Америки (остальные,
хоть и конные, были не более чем ездящей пехотой), крепил оборону у
Большого Солёного озера как раз для воспрепятствования янки
пытавшихся тянуть свою трансконтинентальную дорогу к Тихому океану.
Но северяне то работают с более узкой колеёй, у них и паровозы и
вагонный парк - всё заточено под 1435 миллиметров! А Россия и
Конфедерация живут по единым железнодорожным стандартам, что
символично!
Распоряжение Константина о передаче КША десяти паровозов
(повезли в трюмах в полуразобранном состоянии) в счёт военных
поставок, для эксплуатации их на Тихоокеанско-Атлантической
железной дороге явилось первой ласточкой. Через океан спешно
перебросили десяток опытных инженеров и мостостроителей, ещё от
Петербурга до Москвы прокладывавших рельсы, до Севастополя и далее
по шпалам свежеположенным, дошедших. И 17 июля 1862 года жители
Варшавы (которую большинство "русских американцев" и мексиканцев по
привычке называли Сан-Диего) радостно приветствовали первый
поезд.
Из Петербурга пришла телеграмма от САМОГО, Константин
пафосно, в несвойственной ему "чиновной" манере, назвал окончание
строительства магистрали невероятным трудовым подвигом и величайшей
победой Юга в железнодорожной гонке.
Возможно, так император хотел "подсластить пилюлю",
подбодрить союзников, - в мае президенту и Сенату КША пришлось
перебраться из Ричмонда в Атланту. Северяне ценой огромных потерь
сумели таки прорвать "Линию Ли" и добрались до предместий столицы
мятежного Юга. Как считали многие в армии Конфедерации, фронт не
развалился единственно из-за воинского таланта Роберта Ли и
вернувшегося в строй на костылях Томаса Джексона, возглавившего
"армию обороны столицы".
Флот Союза, решивший поддержать наступление армии
высадкой десанта, приблизился к Норфолку и тут, только через
полтора года после начала войны произошло первое столкновение
эскадр САСШ и Великобритании. Моряки королевы Виктории, надо отдать
им должное, не остались в стороне и поддержали три корабля
Конфедерации, отважно выскочившие на пересечку вражеской армады.
После полуторачасового ожесточённого боя, два парохода с пехотой
северян были взяты на абордаж, а побитые корабли Конфедерации "с
гордо развевающимися стягами, под всенародное ликование вернулись в
родную гавань". Так писали газеты Юга. Доблестные британцы,
"зацепив" пять кораблей эскадры САСШ, поплатились попаданиям в три
своих фрегата и гибелью пяти офицеров и тридцати семи матросов.
Желание отомстить янки у джентльменов было велико, но адмирал решил
сначала отстучать депешу в метрополию, запросить дальнейших
инструкций, а из Лондона пришёл "стоп-приказ". В итоге ситуация на
море вновь вернулась к первоначальному "ни войны ни мира", но
северяне более не докучали даже посылкой судов-разведчиков. До
Чарлстона, места базирования русской эскадры, моряки Союза так и не
добрались, после болезненной плюхи от Флота Её Величества (в ходе
боя погибли около двухсот матросов и офицеров САСШ)
сосредоточившись на охране побережья и охоте на русские крейсера в
океане.