– Привал и перекус, – скомандовал Перепел. – двое едят, один
дежурит у окна: смотреть не идут ли какие люди, не шастают ли
бобики.
– Сначала дежуришь ты, – указал он пальцем на Макса, – потом
ты.
Это на меня. Макс послушно встал у окна и даже достал из кармана
свой «фортик».
– Э, не! Ствол убери, – сказал Перепел. – Если что заметишь,
тихо – только именно тихо! – скажешь нам.
Мы были явно не первыми гостями, побывавшими в этой комнате.
Здесь стояла старинная панцирная кровать и импровизированный стол
из деревянных ящиков. На них-то мы и разложили свой завтрак.
Перепел с аппетитом принялся жевать, а мне кусок не лез в горло:
меня преследовала отвратительная сладковатая вонь. Так пахло у
бабушки в подвале, в котором водились мыши. Я встал, жадно втягивая
воздух расширенными ноздрями, и, будто ищейка, пошел на
усиливавшийся с каждым шагом запах, который привел меня к
валявшейся в углу мятой картонной коробке. Пинком я отбросил эту
коробку в сторону и увидел здоровенную, почти с мой локоть длиной,
крысу. Она была абсолютно лишена шерсти, а глаза у неё были ярко
голубые. Крыса секунду посмотрела на меня и исчезла в дыре между
полом и плинтусом.
– Чего, пасюка нашел? – спросил Перепел. – Услыхал что ли?
– Учуял.
– Ну! Чем учуял? Нутром?
– Нет, по запаху.
– Ишь ты! В Зоне бывает, что у людей чего-то усиливается. Ты,
значит, чуять стал, как собака.
Я ничего на это не сказал, сел за стол, зачерпнул ножом тушенки
из банки, намазал её на галету, откусил, запил чаем – и не ощутил
никакого вкуса.
– Перепел, а что это за дерьмо мы едим пресное? И чай не сладкий
совсем какой-то.
– Да нормальное всё, вроде. Это, видно, у тебя нюх усилился, а
вкус отшибло.
Я пожевал ещё немного, но еда была словно мокрый картон, жевать
её было неприятно, и я сменил Макса, встав около окна.
Первые шаги по Зоне впечатлили меня. Несмотря на постоянно
присутствующее ощущение опасности, мне здесь нравилось. Тут всё
было новое, неожиданное, непривычное, в то время как в мире, от
которого я сюда сбежал, я знал всю свою жизнь на пятьдесят лет
вперёд и она была мне отвратительна до тошноты.
Я услышал, что в шум дождя вплелись новые звуки. Похоже, шаги. Я
глубоко вдохнул и уловил запахи металла, оружейного масла,
поношенной одежды, табака и ещё чего-то странного,
иного