— Столько лет сюда мотаемся, а они все дорогу запомнить не
могут, — шепнула Люся. — Теперь до самой могилы собачиться будут.
Не обращай внимания…
Ее горячее дыхание странным образом разлилось по Юркиному телу,
сделав его податливым и мягким, как подтаявший на солнце
пластилин.
— Кладбище само по себе здоровенное, да еще и растет постоянно.
Тут каждый год какие-то новые дороги появляются. Я сама, если
честно, без предков бы нипочем бабушкину могилу не нашла. Извини,
что все так затянулось...
Мягкие губы как бы невзначай коснулись Юркиного уха, и юноша
поплыл окончательно. Кашин уже давно смирился с тем, что, находясь
рядом с этой девчонкой, полностью теряет волю к сопротивлению.
Люсина ладошка украдкой принялась поглаживать его бедро, а у Юрки
не было сил, чтобы даже просто попросить ее перестать. Иногда ему
казалось, что он ловит в зеркале заднего вида отражение укоризненно
поджатых губ Ираиды Павловны… но это было так несущественно, пока к
нему льнула мягкая, горячая, пахнущая цветами Люся!
Резко хлопнувшая дверь мгновенно привела Юру в чувство. Он
удивленно похлопал глазами, удивляясь, что машина уже давно
остановилась, а Михаил Матвеевич даже успел выбраться наружу. На
улицу не спеша вылезла и мама-Лехтинен, тут же принялась кудахтать
над радостно бесящимся Коленькой. Люська, паскудница, с невинным
видом ковырялась в рюкзаке, будто бы это не она только что ласкала
Юрку чуть ли не на глазах у родителей. Жеманно стрельнув глазками,
девушка подтолкнула Кашина к выходу и следом за ним сама покинула
машину.
— Люсенька, термос не забудьте! — крикнула удаляющаяся вслед за
мужем Ираида Павловна.
— Да возьму я твой долбаный термос, — под нос буркнула Люся,
навьючивая рюкзак на Юрку. — Мертвого достанет, истеричка старая… —
Пошли, – бросила она уже Кашину. — Под ноги смотри, тут спуск
крутой. И глаза береги, все этими долбанными елками заросло.
Сказала и тут же ловко шмыгнула между скрещенных лап двух
здоровенных елей, в просветах за которыми смутно угадывалась
соштопанная из лоскутов-могил открытая поляна. Кашин забросил
рюкзак на плечи и, стараясь следовать обоим советам одновременно,
двинулся следом. Острая хвоя приятно кольнула ладони, когда он
развел ветки в стороны, выбираясь на глиняный спуск, на котором
угадывалась протоптанная посетителями кладбища тропинка. Юркая Люся
оказалась уже в самом низу. Привычно лавируя между деревьями,
пеньками и могилами, она стремительно догоняла неторопливо бредущих
родителей.