Бабушка всегда учила меня в любой ситуации держать лицо. И раз
уж на мою долю выпало подобное испытание, необходимо пройти его
достойно наследницы рода. Поэтому, несмотря на внутреннее
раздражение, я вежливо улыбнулась и кивнула:
– Хорошо, я поняла.
После чего последовал новый поклон, и меня все‑таки оставили
одну.
Атмосфера в келье давила, а отсутствие хотя бы небольшого окошка
угнетало. Очень хотелось хоть ненадолго выйти и подышать, но
поддаваться унынию я себе запретила. И, присев на краешек кровати,
приготовилась ждать окончания церемонии.
В келье, несмотря на отсутствие экрана, голос освещавшей события
дикторши слышно было прекрасно. Так что представление о
происходящем я имела.
– А вот и графиня де Гартрин! Ее семья всегда была
приближена к императорскому двору, и юная леди надеялась на
благодать богини. Но, увы. Арка осталась нема к заслугам этого
рода, и графиня отправляется домой! А теперь удачу испытывает
виконтесса Малеран…
Череда проходящих сквозь арку девушек, казалось, была
бесконечной. Не прошло и получаса, как я окончательно перестала
вслушиваться в их титулы и имена. Утомленное ожиданием сознание
лишь в редкие моменты выплывало из какого‑то транса, когда
раздавались фанфары в честь очередной претендентки, осененной
благодатью богини.
Счастливиц расхваливали со всех сторон и желали им удачи в
дальнейших испытаниях.
Я к этим пожеланиям присоединялась со всей искренностью. Пусть
всем им улыбнется удача, и это позволит мне быстрее вернуться
домой. Потому что я не имею права оставить род без наследницы. А
если выбор императора падет на меня…
Арка отчетливо подтвердила то, чего так боялась бабушка:
индарийские гены возьмут верх. Принцу Дамиану я смогу родить только
мальчика.
Мальчика! От одной мысли о мальчике по коже пробегали испуганные
мурашки. Ох, может, права была бабушка, возражая против моего
участия в этой церемонии? В конце концов, и с ограничениями на
торговлю можно жить, а без наследницы…
Нет, нельзя об этом думать.
Я резко выдохнула и мотнула головой. Впереди достаточно
испытаний, чтобы какое‑то из них не пройти. Ведь если не стараться
– победить невозможно, верно?
А отбор все продолжался. Казалось, что время уподобилось смоле –
стало таким же липким и тягучим. Все чаще и чаще я поглядывала на
браслет с часами, но лишь когда стрелка достигла отметки в семь
часов вечера, прозвучало вожделенное объявление: