— Приглядеть? Но я…
— Тебе я могу довериться Эгге. Окажи
услугу, присмотри за мальчишкой. Но так, ненавязчиво. Нянчиться с
ним не надо, пусть набивает шишки, учится, борется за жизнь, раз
сам захотел испытать себя. Просто пригляди, чтобы голову не сложил
почём зря. Человек должен жить, я надеюсь на него.
— Надеешься? Ты? На человека? — не
поверила тень.
— Он старой крови, — молвил гость со
значением.
— Ах…
— Ну что, не откажешь ли в
услуге?
Хозяйка опешила, заколебалась ровно
простыня на ветру.
— Посмотри на меня, добрый господин,
что я могу? Не осталось уж последователей, не осталось почитателей.
Даже сухой травинки с места не сдвину. Непосильно мне.
— Поправимо.
Путник низко пригнулся, чтобы
выбраться наружу и пошёл прочь, поступью своей заставляя землю
дрожать, а деревья — отползать в трепете. Обернувшись на пятке, он
окинул хижину взглядом и измерил на глаз получившееся свободное
пространство, куда прорвался-таки наконец свет дня. Решив, что
поляна вышла достойная, путник широко расставил ноги, согнул
колени, напряг всё тело так, что вздулись могучие мышцы и резким
движением вскинул руку вверх. Тот же миг из земли на краю поляны
вырвался огромный, грубо отёсанный менгир. За первым движением
последовало второе, за первым менгиром — второй, и вот уже вокруг
чахлой хибарки воздвигся величественный кромлех.
Магия Мегалитов, высшее проявление
магии Земли в сочетании с техниками Призыва и искусством
флорамантии. Овладеть этим Искусством могли только те, кто в равной
степени крепко сроднился с душой всех недр земных, а также всего
того, что произрастало из земли, от мха до исполинских секвой.
Забытая техника, требовавшая от заклинателя воли более твёрдой, чем
самый несокрушимый гранит.
Широкие ладони путника встретились,
издав громоподобный хлопок, — и на внутренней стороне кромлеха
проявились мягко светившиеся зеленью руны.
— Сойдёт, — решил он, оценив дело рук
своих.
С древней почти развалившимся жилищем
стало происходить нечто странное, его трясло как листик на ветру,
грязь осыпалась облачками, а крыша, выравнивавшаяся на глазах, всё
выше возносилась над землёй. Прошли минуты, прежде чем «остов»
оброс «плотью», превратившись в небольшую деревянную хижину со
старой, но добротной черепичной крышей, светлыми окнами и
аккуратным крыльцом.