Посмотрел на фельдшера, тот снова
загрохотал в дверь соседей.
— А кто, говорите, здесь живет?
— Пенсионеры, Валерия Николаевна и
Мераб Николаевич.
— Вы их точно вчера и сегодня не
видели?
Артём пожал плечами, переглянулся со
Светкой. На лестнице послышались шаги и на площадку, тяжело дыша и
хромая, поднялся Сашка. Плечо отдавливала здоровенная клеенчатая
сумка. Глаз заплыл, губы разбиты, на лбу здоровенная шишка. Один
рукав клетчатой рубашки отсутствует напрочь, брюки в какой-то пыли
и грязи.
— Добрый день ... о-о-о, где это вас
так?
— Споткнулся, — хрипло выдохнул
красный от натуги сосед.
— Вы аккуратнее, — посочувствовал
гражданский. — Живете в пятьдесят второй?
— А что?
— Дома есть раненые или пострадавшие
при взрыве?
— Не, у нас все хорошо.
Сашка поставил сумку, достал ключи,
открыл дверь. Изнутри донеслось:
— Господи, Саша, что с тобой? А где
мама?
Видимо, Сашкина жена караулила под
дверью.
— Не знаю, мы разминулись...
Дверь захлопнулась, отсекая супругов
Коровиных от собравшихся на лестнице.
— Так, здесь разобрались, —
гражданский опять чего-то черкнул у себя в записях. — Ну-с,
осталась эта квартира. Они точно перед взрывом никуда не уезжали?
Может, на дачу?
Артём посмотрел на Светку.
— У них, кажется, нет дачи. Ну... —
задумчиво потянула супруга, — по крайней мере, Евгения Николавна
никогда про это не говорила.
— Понятно, — гражданский кивнул, —
значит, надо взламывать. Алексеич, давай.
— Погодите, как взламывать? Может,
они просто отошли куда? Сейчас им дверь сломаем, а они бац — и
возвращаются.
— Ничего, тогда починим.
Начинай.
Фельдшер скинул со спины небольшой
рюкзачок и вытащил гвоздодер.
— Посторонитесь-ка. И не уходите,
будете свидетелями.
— Понятыми?
— Да нам без разницы.
Хлипкая старая дверь долго не
сопротивлялась. Фельдшер сделал приглашающий жест Артёму. За ними
любопытным хвостом прошмыгнула Светка.
— Да уж, — хмыкнул вошедший первым
гражданский, — отошли.
В большой комнате Артёму открылась
удручающая картина. Все, что могло упасть, оказалось переломано и
сверху засыпано осколками стекла, влетевшими внутрь комнаты: окна
Николаичей выходили как раз в сторону центра. А посередине, на
стареньком диване лежали под одеялом два тела. То, что дальше от
окна, — пожилого мужчины. Он лежал на спине, белое почти под цвет
подушки лицо излучало спокойствие. Только на лбу, ближе к правому
виску, виднелся след от удара. На полу, как раз у изголовья,
валялся макет атомной подводной лодки на тяжелой мраморной
подставке. По мрамору змеилась золотом надпись: «Капитану первого
ранга Георгадзе М. Н. от экипажа». Рядом труп пожилой женщины. Она
пострадала больше, поскольку оказалась придавлена большим
шифоньером.