В единстве с луной замирал он тихо,
Часами смотрел, как меняется лунный пейзаж,
Но пейзаж, нарисованный тенью, хрена продашь.
Поэтому он работал сторожем в детском саду,
Поварихи выдавали ему на кухне еду,
Выпивал – как без этого в наши-то времена,
И ждал, когда станет полной луна.
От месяца, понимаете, не та насыщенность линий,
Где бы еще лунных картин увидеть смогли вы?
Но, конечно, никто не смотрел, крутили пальцами у виска.
Вроде, мирный. Ну, что возьмешь с чудака.
И однажды, когда луна скрылась за крышей дома,
Чудак увидел, что картина готова.
Что линии замерли на его холсте.
Чудак расправил крылья и куда-то там улетел.
Картина осталась лежать под дождем и снегом,
Но линии не тускнели, вечные, словно небо.
Я помогаю тем, кто попал в беду.
Кто заблудился в себе, горах и лесу.
Я стою над хануриком в сивушном бреду —
Неусыпную вахту свою несу.
Я баюкаю девочку, едущую в детдом.
Обрубаю жадные лапы мечом своим огненным.
Люди чувствуют, что я стою за плечом.
И называют меня – каждый по-своему.
Чаще всего – мамой. Иногда – «Кто-нибудь»,
«Кто-нибудь, помогите! Защити же меня, хоть кто-то!»
Я наклоняюсь и шепчу на ухо: «Забудь».
Все плохое закончилось, лето – за поворотом.
Я поворачиваю ханурика на левый бок.
Обогреваю замерзших и утираю слезы.
Иногда меня зовут Богом – но я не Бог.
Я лишь помогаю, если страшное происходит.
Над мужиком в луже собственной блевотни,
В душной комнате отчима, на морозе.
Я лишь прошу: «Теперь помоги им Ты.
Кто-нибудь, помоги им». И он приходит.
У меня работа – ну такая себе, конечно,
Остальные в мои годы рангом повыше,
Сын подруги родителей – вообще топ-менеджер,
А я снимаю котов, застрявших на крыше.
А я – на перекрестке, в костюме зеленом, ярком,
Перевожу через дорогу хромую собаку,
Кормлю бездомных щенков и пристраиваю в добрые руки,
Мама говорит, я какой-то у них долбанутый.
Будто есть разница, человек пред тобой, котик ли,
Если никто его не целовал в животик…
Я живу с родителями, мечтаю о волшебной палочке.
Дед говорит: ум свое возьмет, он еще нам покажет.
А мне бы – чтобы для всех голодных хватило каши,
Но засмеют ведь, если кому расскажешь.
Если дрогнет рука мелкого живодера,
Если щенков не утопят, а найдут для них миску корма,
Если полосатая шпротина обретет свой дом —
Значит, я рядом, я за углом.