– Ну и пошел вон отсюда! – неслось ему вслед. – Рожа жидовская!
Пятака женщине пожалел! Кто тебя такого вырастил-то, жиденок?! И не
приходи ко мне больше, паскуда! Придешь, я тебе ноги вырву,
слышишь!?
И куда только подевалось показное дружелюбие?! Только отбежав на
приличное расстояние, миновав мертвые аттракционы и остановившись
возле невозмутимого каменного лося, Гера остановился перевести
дух.
Есть мороженое, добытое с таким трудом, не было никакого
желания. После общения со психованной продавщицей Герке казалось,
что лакомство заражено спорами безумия. Стоит только лизнуть, стоит
только допустить, чтобы капелька этой отравы попала в организм, как
ты в мгновение ока сам станешь безумнее десятка Мартовских Зайцев.
Проходя мимо ржавой урны, чьи погнутые бока получили за свою долгую
жизнь не один пинок от уличных хулиганов, Геркаа брезгливо прилепил
мороженое на зиккурат из пустых пивных бутылок, окурков и
сплющенных алюминиевых банок. За это короткое время вафельный
стаканчик успел дать течь, перепачкав Герину ладонь белым и липким.
Кое-как убрав остатки мороженого с помощью пучков травы, Герка
плюнул на руку, принявшись вытирать ее прямо о край футболки –
одним пятном больше, одним меньше, какая разница?
Именно за этим занятием его настиг вопрос панкушки с
разноцветными волосами.
– Эй, парень, есть пять рублей?!
Когда позвонил Хозяин, Оба-на
танцевал на площади перед железнодорожным вокзалом. Привычно
заломило затылок, а в позвоночник точно кто-то воткнул раскаленную
кочергу – за мысленную связь приходилось платить болью. От резких
судорог движения Оба-на сделались механическими и дерганными, что
вызвало настоящий приступ веселья в толпе окружающих его
школьников. Зажатые в ладонях мобильники придвинулись ближе. Ни
дать ни взять, многоглазая улитка, с интересом ощупывающая
пространство тонкими стебельками глаз. Под ноги Оба-на, звеня и
подпрыгивая на мостовой, обильным дождем полились мелкие монетки. В
любое другое время сборщик был бы счастлив без меры – выполнить
недельный план за вечер, шутка ли? – но сейчас его мозг терзал
сигнал Хозяйского вызова, и Оба-на, до крови закусив губу, чтобы не
заорать от боли, думал лишь о том, как бы поскорее оказаться в
каком-нибудь безлюдном месте.
Уходить нужно красиво
– закон шоу. А Оба-на считал себя профессиональным шоуменом,
работающим на уровне более высоком, нежели все эти лощенные
глянцевые певички и рафинированные педики с эстрады. Легко рубить
бабло, когда за твоей спиной армия из продюсеров, стилистов и
пиар-менеджеров. Ты попробуй раскрутить людей на деньги, когда ты
заросший полуседой бомж, а всего сценического гардероба у тебя –
это драный полушубок, воняющий мочой, грязью и собачатиной так, что
не каждый отчаявшийся бродяга, замерзающий зимой посреди улицы,
решится его надеть. А ведь Оба-на носил его даже летом! Впрочем,
предпочитая в особо жаркие дни расстегивать пуговицы. Сегодня была
как раз такая погода, и в развевающихся полах полушубка мелькал
тощий торс сборщика. Если бы кто-то из снимающих его школьников
умел сопоставлять и анализировать факты, если бы эти глупые детишки
умели видеть дальше своих носов, они могли бы задаться вопросом,
отчего это у грязного, вонючего побирушки такое жилистое и крепкое
тело профессионального бойца. Нет, конечно же, перед выходом «на
работу» Оба-на старательно натирался грязью, но рельефные мышцы под
грязью не спрячешь.