Потом, спустя полгода, не стало Славика. Заядлый рыбак, он
утонул, провалившись под лёд.
Последним из их неразлучной четвёрки ушёл Серёга Безбородов — не
справился с управлением на скользкой трассе. Друзья уходили один за
одним, а у Саши даже не было возможности проститься с ними
по-человечески, сам как раз в это время отлёживался по
госпиталям.
— Ну что, дружок, — глаза парня печально блестят, — некого тебе
позвать?
Он тоже плачет. Тонкой бороздкой слеза катится по щеке, и что-то
знакомое проступает сквозь плотно стиснутые, подрагивающие губы.
Где-то Саша уже видел этого нескладного верзилу в потёртой
джинсовой куртке. Где? Когда? Не вспомнить…
Чёрными мохнатыми хлопьями кружится над ареной пепел. Дышать
давно нечем. Воздух делается таким вязким, что слова едва
различимы.
— А ты никогда не задумывался, почему так получается? Почему наш
Саша-везунчик выкарабкивается, поймав дюжину пуль, когда врачи
опускают руки, когда не выжил бы ни один нормальный человек, а его
друзья гибнут, буквально поскользнувшись на банановой кожуре?! Не
задумывался?!
Саша молчит — во рту пересохло, да и нечего отвечать.
— Доктор Красильников даже статью в журнал про тебя написал.
Кажется, что-то про регенерацию тканей? Да? — горькая усмешка
длится целую вечность. — Статью написал, но так ничего и не понял.
И не мудрено, ты ведь не показывал ему свою губную гармошку. А если
бы и показал…
— Гармошку?!
— В ней твоя судьба и твоё проклятие. Защищая тебя, она отнимала
жизни у твоих близких. Сначала я, потом твоя мама, потом другие…
Шесть смертей кровавой цепью тянутся через всю твою жизнь. Шесть
глупых…
— Неправда! Ты врёшь! — захлёбываясь рыданиями, Саша тянет
вперёд пухлый кулачок, на котором загибал пальцы. — Только пять! В
прошлом году… когда меня… когда я… тогда никто не умер!
— Тебе мало пяти?! Тогда умерла Катя, ты не знал её.
Гармошка сияет — собрав весь свет, что остался в этой коптильне,
пламенеет на ней надпись: «Саше от Кати и Зои…»
— Ты врёшь! Врёшь! Так не может быть! Я не хотел этого!
— Я знаю, что не хотел, малыш… А ещё я знаю, что тебе не нужна
такая судьба, и поэтому я заберу у тебя гармошку.
«Нужна! Нужна!» — хочет крикнуть Саша, но на крик уже не хватает
сил. Лошадка, что скакала по арене будто заведённая, тычется в
безвольно обвисшую руку, точно ей взаправду жалко этого маленького
зарёванного человечка, у которого разом отняли всё.