Каждый, кто вознамерится критиковать великое учение, может квалифицироваться как враг цивилизации.
Если честно, вторая часть требований Центрального комитета и партии в целом ему была более чем по душе.
Коба не очень понимал, что такое «исторический фон», на который намекал агент «Искры». И ему непонятно было, откуда – при открытых дискуссиях – появляются взаимные иски у тех, кто понятия не имеет о какой-либо ценности суждений.
Ему почему-то вспомнился один собутыльник отца, которого звали Илья.
Так тот с тараканами боролся очень своеобразным методом.
Он мочил в пиво тряпку и клал ее в то место, которое те облюбовали для своих утех и сходок.
А потом хохотал до потери памяти, когда тараканы, так же, как и люди, не могли устоять на ногах и валились набок.
Почему-то это свое действо он звал «гуманитарной трагедией».
Так и говорил:
– А давайте-ка сотворим гуманитарную трагедию.
С собой дед Илья почему-то носил ржавые подузники и несколько ухналей, которые все время пересчитывал, боясь, что хоть один из них пропадет.
В проплесках же его глаз постоянно имелось место слезе.
Потому никто не удивлялся, что Илья вдруг начинал, сперва мокреть носом, а потом и глазами и говорил непонятности типа:
– Ты не человек, а технически изощренный культурный расизм.
Благо, что половина, а то и более того, слушателей не понимали его речи, потому ему сходили всякие подобные выходки с рук, и он продолжал кого-то донимать разным изощренным способом.
А вспомнил его Коба по трем причинам.
Во-первых, часто хмельных тараканов напоминали теперешние сборища, на которые ему приходилось ходить, чтобы увидеть там тех, с кем можно войти в единомыслие.
Второе, что позволило вспомнить Илью, была та цветастость речи, которую демонстрировали почти все интеллигенты, в какие прорезался талант учить уму-разуму рабочий класс.
В-третьих, Курнатовский напоминал Илью своей суетливостью.
Он постоянно – и, что удивительно, – подозрительно глядел на тех, с кем его сводил Коба, и делал разного рода ухищрительные ходы, которые со стороны выглядели смешными.
– Зачем тебе все это надо? – спросил его Коба, когда они перешли на «ты».
– Я вырабатываю стиль, – ответил он.
И объяснил, что революционные вожди, – а он себя уже таковые считал, – не должны походить один на другого. Поэтому важно сейчас поймать особый стиль поведения.