— О, привет! — девушка
помахала ладошкой. — Подашь полотенце?
— Разумеется, — голосом
английского дворецкого произнес в ответ, и, стараясь смотреть
в пустоту перед собой, взял со стола белый махровый
сверток.
— Эти комнатки такие
крошечные, — Женя выпрямилась во весь рост
и принялась яростно лохматить волосы. — Ванна тупо
не влезла в проем. Пришлось сюда поставить. Хотя, какая
тебе разница? Дожила, блин — болтаю с неписем
о всякой фигне.
Тем временем служанка с каменной
физиономией принесла поднос с завтраком. И пусть порции
небольшие, зато разнообразие впечатляло и будоражило
истосковавшийся по доброй снеди желудок. Поджаренные хлебцы,
румяные оладьи, пышная сдоба, виноград трех сортов, сушеные финики,
ореховое ассорти и хрустальные вазочки с медом
и розовым вареньем. А посреди, будто башня колдуна,
высился похожий на самовар золотой кувшин с вмурованным
в округлый бок краником и свечкой под донцем.
— Найс! — жрица обмоталась
полотенцем, выставив напоказ длинные стройные ножки,
и плюхнулась на пуфик. — Налетай,
а то до вечера вкалывать.
Осторожно, точно по минному
полю, подошел к крайнему мешку, но девушка удивленно
вскинула брови и похлопала по сиденью рядом
с собой.
— Садись рядом, не кусаюсь.
Буду еще орать через полкомнаты с набитым ртом. Сегодня пойдем
во вторую комнату — там опаснее, но и хабара
больше. Мобы респятся волнами через равные промежутки
времени, — девушка наклонилась, задев меня обнаженным плечом,
и высыпала на столешницу горсть лещины, изобразив таким
образом поле боя. — От первых трех набегов придется
отбиваться, но остальные вырезать вообще не резон —
просто паровозь и води кругами, места там хватит.
За сим преприятнейшим занятием
нас и застала суккуба — уж не знаю, чем она
обмотала копыта, но вощеные доски все равно грохотали дай
боже. Мы разом обернулись: Женя ограничилась легким кивком
и продолжила расставлять по карте тактические орехи,
я же не без удовольствия задержал взгляд на лице
демоницы, чью отпавшую челюсть и трепещущие ноздри
не скрыла бы никакая вуаль.
— Доброе утро...
— все же выцедила Хира, статуей окаменев
в проходе.
— Салют, — отозвалась
жрица. — Соберите еды побольше, мы сегодня надолго.
— Правда? — прислужница
скрестила руки на груди. — Как любопытно. Не думала,
что этот бездельник хоть на что-то сгодится.