В растерянности я оглянулся и поискал глазами того толстяка, а
он, встретившись со мной взглядом, мгновенно бросил своего
собеседника и подскочил ко мне.
– Господин генерал?
– Все женщины, приглашенные на бал, находятся здесь?
– Есть еще сад, оранжерея, лужайка перед домом…
Я прервал его короткой командой:
– Показывай!
Он только коротко кивнул, проговорил нечто неразборчивое и мелко
засеменил в сторону. Не раздумывая, я отправился следом.
Тускло освещенная оранжерея была пуста, если не считать парочки,
притаившейся в темноте между розовым кустом и раскидистым авокадо.
Я втянул носом густо сдобренный запахом пряностей влажный воздух и
прошел мимо. Женщина в объятиях кавалера была молода и возбуждена.
Но… не она.
Не нашел я ее и в саду. Зато почти сразу увидел на лужайке, где
начались танцы. Одетая в черную бархатную амазонку, и убрав волосы
в плотный жгут на затылке, Елена ловко танцевала гавот, ярко блестя
своей маской, украшенной мелкими бриллиантами и сапфирами.
Не успели ливрейные музыканты закончить танец, как свет над
маленькой сценой погас, и включился другой, освещая такую же сцену,
но с вполне современными ребятами с электрогитарами в руках. Лихо и
бесшабашно они врезали такой рок-н-ролл, что у меня ноги сами стали
приплясывать. А Лена, казалось, вообще взвилась, как фейерверочная
ракета. И ее партнер, высокий крепкий мужчина в костюме
американского фермера, того стоил. Танцевали они просто
замечательно. Да и все остальные гости двигались с грацией
профессиональных танцоров. Ощущения были, как на чемпионате по
бальным танцам. Так все было здорово.
И вновь свет стал гаснуть, но я был уже готов, и, оказавшись
рядом с Леной, склонил голову в коротком поклоне.
– Сударыня позволит?
Ни одним жестом не показывая, что узнала меня, она тихо
проговорила на валлийском, изменив по возможности голос.
– Невозможно отказать такому галантному кавалеру,
милорд.
Музыканты на первой эстраде могли заиграть все, что угодно. Ну,
например, краковяк. Но, видно, судьба была милостива ко мне в этот
вечер, и, взлетев над садом легким скрипичным аккордом, в воздухе
заискрился лучистый вихрь от маэстро Штрауса.
Легкой лодочкой я вел свою очаровательную, но вдруг ставшую
такой задумчивой партнершу сквозь волны «Голубого Дуная», а ее
упругое и молодое тело нестерпимо жгло мне руки через бархат,
словно раскаленная сталь.