Майор Александр Покрышкин вел в бой
эскадрилью двадцать шестого истребительного полка ПВО. За последние
два месяца в полку редкий день проходил без тревожного вылета, хотя
результат бывал не всегда. То ли это были учебные тревоги, то ли
нарушителя успевали перехватить еще до зоны ответственности
Варшавского района ПВО – Александр не знал, как не знал и того,
почему их подняли по тревоге в четыре часа утра и бросили в небо.
«Точно мальчишка поднял стаю голубей», – подумал он, вспомнив
автомашину с ярко-желтым флагом на шесте, установленном в кузове,
которая вывела его эскадрилью на взлетную полосу. Собственно
говоря, майор Покрышкин Александр Иванович был не командиром
эскадрильи, а командиром полка, но вот уже два дня, как комэск
капитан Иванов был в госпитале. Банальный аппендицит – ничего
страшного, но летать он, пожалуй, месяца три не будет. И хотя
Александр, в принципе, вполне доверял заму Иванова – старшему
лейтенанту Гилаеву, но все-таки… Вот почему-то сегодня, как
говорится, «сердце было не на месте», и майор решил вести
эскадрилью сам. Тем более, что кроме Иванова в эскадрилье не было
летчиков, имевших боевой опыт: только молодежь, закончившая училища
уже после окончания «Пограничной
войны»[4].
Сам же Покрышкин сбил в Пограничной
войне 12 самолетов противника лично и два в группе, получил орден
Красного Знамени и звание капитана досрочно. Так что он знал
воздушный бой, умел его вести и старался обучить своих подчиненных
всем хитростям и премудростям истребительной службы…
В кабине «Мига» – а именно так среди
знающих летчиков именовался И-220[5],
ожила рация:
- Сокол, Сокол, я – Гнездо.
- Есть Сокол.
- В квадрате пятнадцать вам навстречу
движется групповая цель. Высота три с полтиной. Скорость –
четыреста. Как поняли?
- Понял вас, Гнездо. Количество?
- Не определяемо. Сокол, Сокол, как
поняли? Не определяемо.
Покрышкин присвистнул. «Не
определяемо» – значит: «очень много». Очень-очень! Это значит –
война…
- Понял вас, Гнездо. Идем на
перехват. Эска.
Быстро проинструктировав полк, и
задав построение эскадрилье, Покрышкин вывел полк на высоту шесть
тысяч метров пошел вперед. На всякий случай оглянулся: ведомый,
младший лейтенант Голубев, держался как приклеенный. «Молодец,
тезка, – тепло подумал майор. – Не зря я его гонял…» А потом время
для размышлений закончилось: навстречу, построившись «свиньей» шли
самолеты противника.