- Ладно, – вдруг хлопнул по ящику,
заменявшему стол, Барсуков. – Давай свою карту – я тебе за
корректировщика сработаю. Иначе моих ребят подчистую размажут…
Майор Туфе кратко обрисовал задачу, и
тридцать восемь танков облепленные десантом сенегальцев двинулись
вперед. Часть сенегальских стрелков, которым не хватило места на
броне, и макаронники топали пешочком. В тылу колонны пыхтели
выхлопами две самоходки «Бассотто»[1] -
одни из не многих приличных представителей безумного итальянского
танкостроения.
Жоэль Туфе по всем правилам военной
науки выбрал себе место в середине колонны. Это место было самым
подходящим для командира: все видно и безопасно. Если налетит
русская авиация, ударят либо по голове, либо – по хвосту колонны.
Середину обычно не трогают, вот командиры ее и выбирают.
Звука подлетающего снаряда Туфе не
услышал. И никогда не узнал: был ли осведомлен о тактической
хитрости командиров неведомый ему артиллерист, или нет. Тяжелый
гаубичный снаряд грянул почти вплотную к командирскому S41 и
опрокинул его набок. Майора милосердно шарахнуло головой о броню,
поэтому он не услышал диких воплей экипажа и рвал в нечеловеческом
ужасе перекошенные люки в те последние несколько мгновений, что
остались до взрыва боекомплекта…
Капитан Василий Барсуков вжался в
землю и закричал в микрофон:
- Первый, я – Муха! Есть накрытие!
Есть!
На батарее капитан Уваров взмахнул
рукой и скомандовал:
- Батарея! Прицел прежний, четыре
снаряда беглым… ОГОНЬ!!!
Сенегальцы услышали свист подлетающих
снарядов и заметались в поисках укрытия. Но свист снаряда слышно
секунды две-три – не больше. А за две три секунды никуда особенно
не убежишь и не спрячешься. Двадцать полуторапудовых снарядов
обрушились на колонну точно огонь небесный, и на мгновение
казалось, что на дороге происходит генеральная репетиция
апокалипсиса.
Однако, первое впечатление было, увы,
обманчивым. Разумеется, сенегальским стрелкам досталось по самое,
по не балуй, но самим танкам - не так уж и сильно. Кроме
командирского был уничтожен еще только один SOMUA S40, еще с
десяток французских машин получили повреждения, но, к сожалению –
не фатальные. Кому-то осколками ссекло гусеницу, у кого-то
иззубренный кусок металла застрял в щели между надгусеничной полкой
и фальшбортом, заклинив ленивец, где-то ударом надкололо триплекс –
но, в общем, танки не потеряли боеспособности.