Едва не налетев
на фабричное здание, «Вифаниец» переменил курс, и так резко, что
Гримберт услышал натужный рев его торсионов и стабилизаторов.
Опасный маневр. Который наверняка закончился бы столкновением, если
бы в последний момент «Вифаниец» не совершил уклонения. Опасный
маневр и в высшей степени странный курс.
Это может быть
ловушкой, холодно отметил внутренний голос Гримберта. Попыткой
отвлечь внимание. Каким-нибудь хитрым трюком, призванным
спровоцировать тебя, сбить с толку или испугать. Держись настороже
и не выпускай его из виду на всякий случай.
Подчинившись
мысленному приказу, вычислитель «Серого Судьи» построил курс
двигающейся навстречу боевой машины, как тот, что был ею пройден,
так и предполагаемый, высчитанный исходя из ее текущей траектории.
Курс этот по большей части состоял из ломанных прямых и выглядел
столь странным, словно «Вифаниец» не пересекал площадь, двигаясь к
какой-то намеченной цели, а совершал странный танец, состоящий из
непредсказуемых маневров, резких поворотов и прочих элементов, что
выглядели бы весьма странно даже в человеческом исполнении. В
исполнении пятидесятитонного гиганта они выглядели
пугающими.
Лучше бы ему
придержать пары, мрачно подумал Гримберт, наблюдая за
приближающейся машиной. Еще один такой фокус и он, чего доброго,
врежется в толпу прижавшихся к стене паломников, одним шагов
превратив изрядное их количество в алую накипь на сером камне.
То-то будет возни монахам чистить монастырскую
брусчатку…
- Нализался,
мерзавец.
Странные
перемещения «Вифанийца» были замечены не только им. Красавчик
Томаш, забыв про свой рассказ, деталями которого сыпал еще недавно,
тоже наблюдал за приближающейся машиной, и наблюдал с нескрываемым
презрением. Точно это был «Варахиил» собственной персоной, крутящий
на мостовой Грауштейна свои странные танцы.
- Глянь, как его
бесы в разные стороны крутят! Ну точно куклу! А еще говорят, будто
святоши не хлещут! Хлещут и побольше нашего, будь
уверен!
- Он… пьян? –
осторожно спросил Гримберт, - Вы так считаете?
Замечание
старого раубриттера хоть и прозвучало странно, показалось Гримберту
на удивление метким. «Вифаниец» и верно двигался точно пьяный,
неуверенной походкой человека, чья нервная система оглушена и едва
сохраняет управление над телом, посылая отдельным его частям
противоречивые и быстро гаснущие импульсы. Да уж, вот это будет
потеха, подумал Гримберт, если окажется, что один из братьев по
Христе напился пьяным посреди дежурства и шляется по монастырю,
пугая паломников. И это не глиняный болванчик, смеху ради
слепленный кукольником, а пятидесятитонная боевая машина с весьма
внушительным арсеналом.