Опасность есть.
Он ощущал это невесть какими датчиками, которые определенно не
закладывались в конструкцию «Серого Судьи». Должно быть, они были
его собственными, настроенными за многие годы на определенную
частоту и теперь тревожно сигнализирующими.
Опасность.
Он ощущал ее
отчетливо, как писк тревожного зуммера, но в то же время был
бессилен определить угрожающее направление и форму. Так бывает,
когда находишься в зоне смертоносного облучения, не зная об этом.
Что-то покусывает душу, делается сухо в глотке, отчаянно ноет в
животе… Гримберт машинально проверил радиационный фон – кажется, в
пятый раз за то время, что вышел из рефектория – и не обнаружил в
показаниях приборов ничего нового. Сто пятьдесят миллизивертов.
Немногим больше, чем полагается, но, надо думать, в окружении
гранита неудивительно, особенно учитывая бесчисленные ядерные
бомбардировки, которые учиняли кельты над Грауштейном в минувшие
века…
Опасность.
Гримберт стиснул кулаки. Его собственное тело, которое он ощущал
подобием съежившейся в стальных потрохах комком плоти даже не
шевельнуло сухожилиями. Осталось недвижимым, как мертвый зародыш в
стальной многослойной оболочке. Ему лишь показалось, что он сжал
кулаки – это «Серый Судья», послушно откликнувшись на его мысленный
импульс, щелкнул затворами орудий в пустоту, заставив какого-то
чумазого обсерванта, тащившего навстречу ему пивной бочонок,
вскрикнуть от неожиданности и свалиться в канаву.
Не будь дураком,
Паук, приказал себе Гримберт. Кому как не тебе знать, что чудеса
редко приходят в одиночку. Всякое уважающее себя чудо ищет
компанию, причем нередко компанию скверную, самого дурного
толка.
Семь лет назад в
Верчелли замироточила виноградная лоза. Чудо было неприхотливым, не
очень-то изысканным, но в восточных землях империи такие неизменно
находят популярность среди черни. В Верчеллу устремились паломники,
на несколько недель наводнив ее и обеспечив тамошним сеньорам
недурной довесок к их прибыли. Лоза мироточила двадцать дней
подряд, а на двадцать первый чудо обрело продолжение, причем самого
скверного толка. Местный епископ попытался получить чудодейственную
святыню в свое распоряжение, здраво рассудив, что той не место на
рыночной площади.
У бургграфа
Верчелли на этот счет было свое мнение, неудивительно, что их спор,
поначалу напоминавший достойную беседу двух почтенных теологов,
довольно скоро превратился в ожесточенную пулеметную пальбу. Так
как дело происходило в городе, наполненном паломниками, среди
которых имелись и рыцари, те не замедлили вступить в конфликт, при
том выбирая сторону так поспешно и импульсивно, что в скором
времени весь город превратился в одну огромную исходящую дымом
руину.