Или одиннадцать
лет назад, когда чудо сошло на одного отшельника, ютящегося в
горах, утверждающего, что видел во сне тринадцать черных козлов и
был благословлен самим Иисусом Христом, сделавшись защитником нищих
и убогих!.. Дело вполне могло закончиться самым настоящим мятежом,
если бы Гримберт вовремя не разглядел источник неприятностей в
зародыше и не приказал удавить самозванного святого.
Тринадцать лет
назад…
Довольно,
подумал Гримберт. Хватит.
Любое чудо тянет
за собой целый хвост из событий подобно тому, как комета, чертящая
траекторию по ночному небу, несет свой – из раскаленных газов и
льда. Вот только далеко не все эти события так же благостны, как
породившее их чудо.
Петляя меж
монастырских построек, старых складов, рефекториев и цистерн,
Гримберт, сам того не замечая, вывел «Серого Судью» к южной
оконечности крепостных стен. Здесь было куда меньше монахов и
паломников, чем в тех частях, что примыкали к собору, отчего
двигаться было легче – не было опасности наступить на кого-то
ненароком. Но Гримберту быстро надоело мерять шагами уложенный
серой брусчаткой монастырский двор.
Южная башня.
Двинувшись к ней, Гримберт обнаружил отсутствие охраны – времена,
когда ее стерегли бдительные монастырские стражи, канули в прошлое,
как канули в пучины Сарматского моря грозные дредноуты кельтов.
Когда они с Берхардом приближались к Грауштейну на пароме, эта
башня казалась небольшой, едва выдающейся из общей цепи сторожевых
башен, но теперь, подойдя к ее подножью, Гримберт получил
возможность оценить ее истинные размеры.
Огромное
сооружение из камня предназначалось для того, чтобы его защищали не
только люди – человеческая плоть куда слабее гранита – но и рыцари.
Гримберт ничуть не удивился, обнаружив нахоженную исполинскую
лестницу, широкой спиралью ведущую наверх, достаточно широкую,
чтобы по ней могли пройти два «Судьи» плечом к плечу.
Ему не хотелось
разглядывать монастырские фортификации, как и пялиться в воды
окружающего его мертвого океана, но обжигающим мыслям, крутящимся в
его голове, требовался аккомпанемент в виде тяжелого гула доспеха,
гонящего охлаждающую жидкость по своим металлическим венам, и
ритмичных шагов. Требовался жар большого тела и его
сила.
Была ли смерть
Франца трагической случайностью из числа тех, что неизбежно
обрамляют собой всякое чудо? Или частью плана, который он, Гримберт
Туринский, привел в действие, неосторожно сунувшись в расставленную
специально для него ловушку?