- Совершенно не
обманывают, сир Гризео, - возвестил он, окончив беглый осмотр, -
Его затылок изувечен, но в нем отчетливо видны отверстия
нейро-портов. Несомненно, этот несчастный был рыцарем, нашим с вами
собратом.
- Курва мачь… -
пробормотал по-лехитски Ягеллон, ударив кулаком по лобовой броне
«Варахиила», - Цо за кхори дрань мущиш быць абы зробыць то самэму…
Простите. Простите, господа. Я… Не могу представить, каким
чудовищем надо быть одержимым, чтобы сотворить с собой и своими
близкими нечто подобное.
В мрачном оскале
«Жнеца», покрытом коростой из грязи и ржавчины Гримберту
померещилась презрительная усмешка Томаша.
- Что-то вы
приумолкли, добрые господа. А как прежде славно мололи языками!
Что, теперь и до вас дошло, значит?
Да, подумал
Гримберт, дошло. Как нельзя лучше.
- Мы все думаем
об этом, не так ли? – вслух спросил он, из предосторожности
заставив «Судью» говорить потише, - Этот человек погиб прямо как
наш несчастный общий знакомый Франц Бюхер. И я объявил бы это
чудесным совпадением, вот только, кажется, до печеночных колик
устал от здешних чудес.
Шварцрабэ
одобрительно кивнул.
- Превосходно
сказано, сир Гризео. Я и сам того же мнения. Чудеса Грауштейна,
кажется, начали меня утомлять. А некоторые из них, пожалуй, я
предпочел бы изучать находясь на большей дистанции, чем сейчас. Вы
только посмотрите, все кости в его теле изломаны, точно пучок
хвороста! И я почти уверен, что это не следствие внешних травм, это
его тело ломало само себя в страшных судорогах.
- Отойдите! –
резко приказал ему Гримберт, - Отойдите от тела!
- У меня нет
злых умыслов, я хочу лишь изучить останки и…
«Серый Судья»
зловеще лязгнул затворами орудий. Этот лязг не походил на тот
грохот, что издавали патронники «Золотого Тура», помещая в стволы
огромные снаряды, но был достаточно красноречив для уха всякого
рыцаря. А Шварцрабэ, несомненно, был рыцарем - несмотря на свой
распутный образ жизни и своеобычное мировоззрение. Поспешно
отскочив от распростертого мертвеца, он замер посреди улицы, немало
удивленный, но ничуть не испуганный.
- Что это вы? –
осведомился он, улыбаясь, но улыбкой не благодушного сатира, как
прежде, а какой-то другой, осторожной и немного нарочитой, -
Неужели и вас бес вселился, любезный сир Гризео?
- Просто
держитесь подальше от этого тела, - медленно и раздельно произнес
Гримберт, - Ради собственного блага. Мы не знаем, чем он был
отравлен и что за дрянь скрывается в его потрохах.