Гуннор вошёл и широкие двери за ним
тотчас захлопнулись — точно зубы щёлкнули. Неприятно. Вдобавок
никто из семерых танов не встал, приветствуя наследника престола,
что они не преминули бы сделать, занимай отец своё привычное место.
Смотрят хмуро, исподлобья; а Гудрун так и вовсе отвернулась. Что за
ерунда? Он первый по старшинству здесь или нет?
…Наверное, надо было заговорить.
Резко и властно, нахмурив брови и сжав кулаки. Может, даже положив
руку на эфес. Но мгновения оказались упущены и первые слова
произнёс старый Ольдрег, «второй после короля», как его называли в
столице.
— В чём есть первейшая обязанность
наследника престола? — почти проревел он.
Многочисленные походы агарастарских
королей оставили на лице старого воина не один след. Стрела,
пущенная кем-то из удачливых гасперийских пограничников вошла в
голову чуть пониже левого глаза, раздробив кости; Ольдрег обязан
был погибнуть на месте, однако выжил, отделавшись лишь огромной
белой звездой шрама. Говорили, его спасла магия, амулет, что он
носил, не снимая — и от которого осталось лишь облачко дыма, а
между ключиц старого тана — кольцо ожога.
…Наверное, надо было надменно и зло
оборвать забывшегося подданного. Быть может, выхватить меч и
разрубить деревянное блюдо с куском кабаньего бока, что стояло
перед «вторым после короля». И уже просле этого процедить
презрительно сквозь зубы — «как смеешь вести такие речи?!»
Ничего подобного принц Гуннор не
сделал. Напротив, покраснел и потупился, словно ученик, пойманный
на невыученном уроке.
— Я… тан Ольдрег, мне…
— Достаточно, — старик глянул на
остальных сидевших вокруг стола. — Сядь, амир.
Гуннор беспомощно огляделся. Садиться
было некуда — отцовский трон, само собой, неприкосновенен,
сестричка Гудрун немедля поменяла позу, вызывающе закинув ноги на
скамью так, чтобы там совершенно не осталось места. Ох уж эта мне
Гудрун — она женскую одежду, похоже, вообще не носит.
…Наверное, следовало спихнуть
обнаглевшую сестрёнку со скамьи и усесться там самому, уперев ножны
с мечом в пол и положив обе ладони на рукоять. Или ледяным тоном
приказав позвать слуг, для доставки достойного седалища. Или — на
худой конец! — небрежно велеть подняться любому из семи танов.
И вновь ничего не случилось. Гуннор
растерянно стоял, озираясь по сторонам, пока наконец не придумал
ничего лучшего, как устроиться на одном из тёплых камней,
окаймлявших очаг.