А если даже и оборет, если даже он,
Гуннор, наденет раньше времени корону Агарастара, так всё и так
идёт прекрасно. Если же что-то случится — есть испытанные отцовские
советники, храбрые таны. Они знают, как поступить. В конце концов,
пусть Гудрун им советует! Ей такое нравится.
Гуннор аж скривился от досады. Ему
казалось, что он уже совсем-совсем близко подобрался к разгадке
сложной диаграммы в «Ишихаре», диаграммы, быть может, самой важной
во всей толстенной книге — а тут дёргают, отрывают, к чему, для
чего? Что такого срочного стряслось? Столице ничто не угрожает,
Гасперийский эмират — ближайший соперник и самые давний данник —
сидит тише воды и ниже травы, послушно отправив лишь месяц назад
караван с выкупными платежами.
Всё тихо и в городах самого
королевства. В гаванях исправно разгружаются купцы, рынки ломятся
от товаров. Простой люд доволен. Всё, устроенное по слову Громнора
Великого, пребывает в полном порядке. С мелкими неурядицами вполне
справятся на то специально и ставленые советники-альмастары.
Так зачем же беспокоить его,
наследного принца?!
4.
Посреди зала Совета Танов горел
огонь, как и было принято на не слишком далёкой родине, в Восточном
Хьёрварде. Огромный очаг сложен из диких валунов, не знавших резца
камнетёса. Здесь, в Южном Хьёрварде, нет холодных зим, но, когда
собираются таны, огонь зажигается непременно. Из грубых глыб
вырезаны и кресла, сюда приходят не отдохнуть с приятностью,
обложившись шёлковыми подушками.
Вокруг очага расположилось восемь
каменных сидений, одно — королевское, со спинкой в два раза выше
остальных, шире и с подлокотниками в виде едва намеченных драконьих
тел. Именно этот трон сейчас пустовал, зато заняты были все
остальные семь; а, кроме них, ещё и простая деревянная скамья,
какой место разве что в хлеву.
На ней устроилась амира — или
принцесса, кому как привычнее —рыжеволосая, как и остальные дети
короля Груммора, Гудрун. Руки скромно сложены на коленях, на
складках тяжёлой, отнюдь не парадной, а полноценно-боевой кольчуги.
На поясе — меч, тоже простой, однако ни тяжестью, ни, тем более,
остротой он не уступит оружию никого из танов-мужчин. Сейчас
принцесса сидела, добросовестно опуская взгляд, ибо не подобает ей,
не побывавшей ни в одном настоящем сражении — пограничные стычки не
в счёт — пялиться на достойных воинов, изукрашенных многочисленными
шрамами.