Слегка беспокоит, надо
признаться.
Но так хорошо, так покойно сидеть
здесь, в любимой беседке, беломраморные колонны среди густой и
яркой зелени, какая в окрестностях Агарастара встречается лишь
весной, после дождей. Здесь же, исправно питаемые хрустально-чистой
влагой с горных снегов, кусты, лианы, вьюны и пальмы вознаграждали
усердного садовника сторицей.
Гуннор любил возиться с цветами. Как,
впрочем, и с пером, и с мечом. Вернее, с саблей. Молодому амиру
тяжеленные и грубые секиры не нравились, где всё решала сила. А вот
лёгкая стремительная сабля, что может и рассекать, и колоть, где
нужно подлинное умение, где ловкость побеждает тупую мощь — другое
дело.
Амир поднялся, аккуратно закрыл книгу
на пюпитре, запер на оба замка тяжёлый переплёт. Повидать братца бы
надо, что-то он последние дни совсем смурной, наверное, из-за
болезни отца. Да и Гудрун тоже — ну чего, спрашивается, она из себя
строила там, в зале совета? Изображает воительницу — ну и пусть
себе изображает, с меня не убудет, всё равно ей не править, даже
сгинь я вот прямо сейчас.
Младшего принца Гуннор нашёл на
воинском дворе. Накрытый сверху от солнца плотным полотняным
покровом, тщательно спрыснутый водой — от пыли, он яснее ясного
говорил, что же именно ценили в этой жизни короли Агарастара.
Ту по стенам было собрано всё оружие,
какое только смог измыслить человеческий разум. Стояли деревянные
крутящиеся куклы в полном доспехе, свисали с крюков набитые песком
кожаные мешки. Каждый — каждый! — из придворных или даже
королевских слуг обязан был уметь сражаться, каждый мог встать в
воинский строй, даже если он — всего лишь мирный повар или даже
просто сгребает конский навоз.
Сейчас здесь — под резкие выкрики
наставника — старался мальчишка Грумнар. Голый до пояса, спина и
грудь блестят от пота, в руке — тяжёлая секира с железными, но
затупленными лезвиями.
Дядька Хёгни, учивший и Гуннора,
старался во-всю.
— Шире замах! Плечо отводи! Резче
руби! На себя поведи! Ещё раз! Сильнее! Уход! Вправо!... Эх, ты,
неумёха…
Деревянная кукла развернулась на
шарнире, свисавший с правой «руки» круглый шар на верёвке,
выточенный из каменного дерева, задел Грумнара по плечу и тот
скривился от боли.
— Оружие не бросать! — громыхнул
дядька Хёгни. — Секиру у тебя могут забрать только у мёртвого,
принц!