— Великий король, мой повелитель, —
обращается он к павшему правителю, словно к живому. — Увидь
доблесть твоего потомства, возрадуйся пролитой крови!..
Начинаем!
Тяжёлая рука тана Хельгрида резко
толкает в спину младшего из принцев, Грумнора. Мальчишка в низком
шлеме с кольчужным оплечьем, с круглым щитом, на котором
причудливый символ ворона. Меч чуть гуляет в руке, клинок слишком
тяжёл для подростка.
C противоположной стороны ряды
дружины раздвигаются, становится видна большая клетка. Решетчатая
дверь распахивается, четверо сильных ловчих едва удерживают шесты,
прикреплённые к ошейнику зверя.
Песчаный волк.
И какой огромный!.. Где только
выловили такого…
Мальчишка с отчаянием обернулся на
старшего брата. Мол, спаси, помоги, выручи!.. В карих глазах бился
ужас — он же не боец, Грумнор, несмотря на громкое имя и все
попытки дядьки Хёгни. А тут этакая зверюга!..
Гуннар заставил себя разжать
судорожно стиснувшие эфес пальцы. Спокойно, приятель, спокойно.
Какой-никакой, но ты — маг. Пусть слабый, пусть начинающий, пусть
самоучка, но этого пса ты уложишь, самым простеньким огнешаром. А
для этого нужно сосредоточение, повторение в уме всех инкантаций,
мысленачертание рун и прочего — эх, ему б сейчас его книги и
инструменты, он бы показал этой шелудивой дворняге, как пугать
брата!..
Грумнор вышел навстречу волку.
Прикрылся щитом, как учили, нацелился мечом.
Шесты отстегнуты, дружина разом
выхватила мечи, нагнула копья, взяла наперевес секиры и боевые
топоры. Если зверь не атакует принца, значит, боги сочли его
недостойным схватки, и тогда судьба его незавидна.
Грумнор этот отлично знает, и потому
бросается на волка сам.
Тот не заставляет себя ждать,
мальчишка и зверь сталкиваются прямо перед очами мёртвого короля,
он должен быть доволен.
Волк прыгает, но принц уворачивается,
пытается достать того мечом, но промахивается; дружина
безмолвствует, не к лицу воинам великого короля оскорблять его
последнюю тризну беспутством.
Зверь успевает прыгнуть вторично,
ударяет лапами в подставленный щит, принц опрокидывается на
спину.
Гуннор делает шаг — но в локоть ему
вцепляются пальцы сестры. Гудрун глядит почти что с ненавистью.
— Ссссстой не мессссте! — шипит
сквозь стиснутые зубы.
Ну да, конечно. Помогать нельзя.
Лучше смерть, чем бесчестье — так думает вся дружина, так думают
таны. А вот он, Гуннор, «слабак и трус», как его непременно бы
назвали, скажи он подобное вслух — он хочет, чтобы его брат жил.
Потому что и силачом, и храбрецом сделать можно, но только если ты
не в могиле. Так, как нетрудно догадаться, доблести твои никому не
нужны и не важны.