— Тебе что, вечером не хватило? — рассмеялась женщина,
заметив его взгляд. Сама, впрочем, чуть подалась назад и опёрлась
на руки, ещё сильнее выпячивая достоинства — ей, мол, тоже добавка
не помешает.
Полчаса спустя он, вспотевший, снова лежал в кровати, а
Анрея, опёршись рядом на локоть, поигрывала его волосами. Именно
они и привлекали в Линсоне женщин, чего уж себя обманывать. Белые,
словно у старика, хотя самому ещё и тридцати не дашь. Дамские
пальчики так и лезут к этим локонам поиграться, даже чаще, чем к
другим игрушкам, прилагающимся к зрелому мужскому телу.
Хотелось пить. Глаза обнаружили на тумбе недопитую бутыль
крепкого кеваринского вина, рука потянулась к спасительному
напитку. Не утруждаясь поисками стакана, проводник выдул остатки из
горла, прикрыв веки от наслаждения. Что ни говори, а производить
спиртное ангелы умели как никто другой. Небесный край, неприступный
для чужаков, хранил в дебрях непроходимых лесов секреты
непревзойдённого винодельного мастерства, и жители Кеварина не
спешили ни с кем ими делиться, выручая огромные деньги на торговле
алкогольными напитками.
Часы на стене отбили девять утра, пора и честь знать.
Прошлым днём Генрим прислал весточку, что нашёл новых клиентов для
похода в Турту. К полудню надлежало явиться к нему в контору, а
пока оставалось время прогуляться и развеяться после бурной
ночи.
Вторично за утро встал с кровати, нашарил на полу портки,
брюки, рубаху и куртку. Анрея лениво наблюдала за процессом
одевания, кинув голову на подушку. Разве что в конце
заинтересованно навострила зенки, когда Линсон подобрал со стола
свои диковинные очки.
Эти были не простыми, что из двух стёкол да двух дужек, а
являли собой хитроумный механизм из рычажков и шестерёнок, по форме
больше напоминавший маску. Линза в нём была всего одна, и стоила
такая игрушка как десяток простых очков, отчего Анрея искренне не
понимала, на кой Линсону эта штука сдалась. Богатством своим, что
ли, хотел похвастаться? Дамочек городских впечатлить?
Закрепить дужку на носу, другую на ухе, придавить,
прищёлкнуть, и вот устройство сидит, словно привинченное — без силы
и не пошевелишь.
Не забыл забрать и второй, не менее ценный и столь же
странный предмет — крошечный стеклянный пузырёк с барахтающейся
внутри живой пиявкой. На вопросы о столь неказистом талисмане
Линсон предпочитал отмалчиваться: извивающийся в воде червячок
хранил в себе слишком личные воспоминания, от которых проводник так
и не смог отказаться.