— В-вы только Виталика не наказывайте, — шепчу, пытаясь нагнать мужчину. — Он же не знал, что я приеду. Это я сама. Только я виновата.
— Как адрес нашла?
— Ну так вы же номер госпиталя мне дали. Вот я у них и спросила.
— И они так просто ответили? — с сомнением спрашивает он.
— Не просто, — признаюсь, пожимая плечами. — Но вы же знаете, я могу быть… эм… настойчивой.
— Назойливой, — фыркает и мне кажется он ухмыляется, но увидеть не могу, потому что отстаю от него на полшага: — Повезло Зорину с женой, конечно. С такой и умирать не захочется — из-под земли достанет.
— Кому умирать? — пугаюсь я.
— Никому, — отмахивается. — Так, к слову просто. А номер госпиталя я не для этого давал, — бросает он негромко, не оборачиваясь. Голос хлёсткий, без интонаций. — Достаточно было позвонить и узнать о его состоянии. Но никак не тащиться сюда.
Я снова нагоняю его и шепчу:
— Простите… я просто… он же просто сам на связь не выходит. Видимо телефон потерял. И в госпитале его к телефону отказываются звать. Вот я и…
— Всей комендатуре телефоны оборвала, — рокочет сквозь зубы. — Из-за своего мужика, блин.
Сжимаюсь. Глазам горячо, и сердце, как будто прыгает через ступеньки.
— Из-звините. Я не хотела мешать. Просто всполошилась…
— Не хотела — не ехала бы! — он оборачивается на секунду, глаза сверкают. — Знал бы, что притащишься — ни за что бы не сказал где он. Пожалел дуру. Я бы и сам не знал где он, если бы не загремел сюда вместе с твоим придурком, пока вытаскивали его.
Так он тут из-за Виталика. Он его спасал.
Поджимаю губы, чтобы не расплакаться от благодарности.
Я виновата. Действительно виновата. Он ведь ранен. А тут со мной возиться приходится.
— Простите… — шепчу искренне. — Спасибо вам. З-за… Виталика.
Он морщится так, будто я ему в душу грязью плеснула. Конечно, лучше бы проблем ему не доставляла. Но разве я могла не приехать к мужу.
— При себе оставь благодарности, — отрезает тихо. — На мужа посмотришь — и пулей обратно. И чтобы я тебя больше здесь близко не видел. Поняла?
Я киваю.
Он снова идёт вперёд, чеканя шаги по коридору. Кто-то из младшего персонала здоровается с ним шёпотом, кто-то просто сдержанно кивает — видно, уважают.
— Еще раз подобное повторится — я твоему благоверному такую взбучку устрою, чтобы жену воспитывал как следует, — цедит он тихо.