Вдруг какие-то крики и шум ворвались в мой сон, и глаза открылись сами. Моментально вспомнив, что не дома, тяжело вздохнула.
За окном послышался стук копыт и скрип колес по гравию. Осмотревшись, поняла, что в комнате не одна: Марфа чем-то занималась возле шкафа. Сколько же я спала? На улице еще светло, что не удивительно: обед был часов в одиннадцать.
Марфа, до этого хлопотавшая с моим платьем, замерла подойдя к окну отодвинула тяжёлую штору.
— Жандармы, - проговорила она тихо. - Я так и знала, что приедут. Примешь их здесь? – она голосом дала мне понять, что это не лучший вариант.
— Нет. Лучше не здесь, - ответила и спустила ноги с кровати. Тело больше не болело. Чесалось, тянуло рубцы, словно на кожу пролили клей и дали ему высохнуть. Но боли не было.
— Давай-ка поторопимся с твоим туалетом, - пальцы служанки, только что медлительные и осторожные, заработали быстрее.
Тугой корсет, от которого так хотелось отказаться, но Марфа заметила, мол, здесь-то ожогов нет. Темно-синее платье из тяжёлого шёлка, какие-то заколки в волосы — все это появлялось на мне, словно по волшебству. Я чувствовала себя куклой, которую наряжают для представления.
— Марфа, - увидев себя в зеркале, не смогла скрыть дрогнувший голос, - я не могу... не могу так выйти к ним.
Экономка понимающе кивнула и достала из комода длинный отрез белоснежного батиста. Через несколько минут повязка скрыла большую часть моего лица, оставив открытыми только глаза и часть лба. Снизу уже доносились мужские голоса и звук тяжелых сапог по паркету.
— Не волнуйся, - Марфа поправила складки на моем платье. - Я все объясню. Главное, говори, что ты ничего не помнишь! – заявила она серьёзно.
Как будто мне нужно было об этом напоминать!
В гостиной, куда меня проводила Марфа, у окна стоял высокий мужчина в темно-зеленом мундире с серебряными пуговицами и погонами. При нашем появлении он обернулся и слегка поклонился:
— Штабс-ротмистр Павел Андреевич Северцев. Позвольте выразить соболезнования в связи с прискорбным происшествием, - голос его был низким, даже басовитым.
Я невольно вспомнила баснописца всея Руси Крылова. Он похож был на изображение писателя, всем известное со школьных времён.
Я присела в лёгком реверансе, благодарная Марфе за повязку, скрывающую мое смущение. За спиной штабс-ротмистра послышалась какая-то возня, и в комнату буквально ввалился молодой человек в форменном сюртуке.