Черный, чуть исподлобья зыркнув по
сторонам, поправил замасленную фуражку, раздраженно сплюнул и
спрыгнул с края насыпи. Во второй раз за этот день Сёма застыл, так
и не закончив движения. Где-то совсем неподалеку раздался могучий и
какой-то злобный рык. Ревел явно хищник и крупный, а главное,
сильно не в духе. Опомнились наши герои, только оказавшись в будке
паровоза. Теперь им стали заметны те безусловные отличия окружающей
природы от их родной – уральской, знакомой с детства. Расширенными
от страха глазами они внимательно всматривались в лесной окоем. При
этом один стискивал рукоять пистолета, другой молоток.
Лес вокруг был так же дик и
первозданен, как и тот прежний, но каким же богатым и роскошным он
стал! Повсюду виднелись могучие стволы, уходящие своими кронами
далеко ввысь, никак не меньше шестидесяти-семидесяти метров и с
очень мощными массивными стволами, три-пять метров в обхвате. Росли
они достаточно свободно и привольно, не слишком теснясь друг к
другу. Понизу шел густой подлесок из папоротников и разных
кустарников. В целом, картина была не знакома, нова и
величественна.
И вместе с тем, в рельефе угадывались
знакомые очертания, эту дорогу Степан знал, наверное, наизусть, уже
в течение пятнадцати лет он водил паровозы на этом участке. Прикрыв
глаза, представил себе очертания окрестностей и самые приметные
точки. Затем посмотрел вокруг и сумел разглядеть тот памятный холм,
на котором неким безвестным человеком был издавна поставлен
старообрядческий деревянный поклонный крест. Теперь креста видно не
было, но сам холм проглядывал сквозь бурно поднявшуюся
растительность.
Несколько нервно переведя дыхание,
Степан обнаружил, что и запахи, насколько это вообще возможно
определить, стоя в будке работающего и дымящего паровоза, иные.
Более пряные, нежные, манящие. Лишенные такой привычной, только
теперь на диссонансе осознанной, полынной горчинки, присущей
природе Урала и Сибири.
Сёма повернулся к Семашко и
сказал.
- Вроде ничо.
- Да, никого не видать, - с немалым
облегчением подтвердил механик, ему было стыдно за только что
пережитый страх и панику, которую он допустил. Но, положа руку на
сердце, он признался себе, что остановиться и не убежать было в тот
момент выше человеческих сил.
- Наши бы уже как-то подали знак,
если бы были поблизости, как думаешь? – с затаенной надеждой
спросил Сёма.