- Возможно… тут, гражданин помощник
машиниста, мы имеем дело с чем-то крайне необычным, мистическим, и
надо бы разобраться и не пороть горячку, - назидательные нотки в
речи Степана кому-то могли показаться смешными, он и сам бы мог в
другой ситуации посмеяться, а вот сейчас они почему-то помогали
вернуть самоуважение и уверенность. Пожевав губами, он добавил:
- Да … Хорошо, хоть тендер не
отрезало, а то далеко бы мы с тобой, Сёма, уехали.
Черный скептически хмыкнул, страх
постепенно отступал, и к помощнику машиниста возвращалась его
всегдашняя привычка хмыкать неопределенно и задавать вопросы
на подобие – «а чо?».
Вот и сейчас он не отказал себе в
удовольствии и сказал.
- И чо теперь, где наши-то?
- А то, что где теперь наши, и кто
теперь наши, надо еще выяснить, и тут спешки не нужно, ты посмотри
вокруг – это не наш Урал. Если даже забыть про пелену, про … что
это было? Взрыв или еще чего, про рельсы, словно отрезанные ножом,
да и про исчезнувшие вагоны. А только оглядеться кругом, то можно
сказать, что все не так, это не наш Урал. Хотя и, похоже,
чуток по рельефу, да и дорога впереди есть, думаю, если ехать
вперед, то должны выбраться к людям.
Семашко махнул рукой в сторону леса и
оба, как по команде, повернули головы в тщетной попытке что-то
высмотреть в гуще диких зарослей. Быть может, ожидая разглядеть там
ответы на все свои высказанные и еще не оформившиеся вопросы.
Представить, что людей они больше не
встретят, ни тот, ни другой были не в состоянии. Мир людей,
окружавший их с момента появления на свет, оставался для них
самоочевидным и обязательным. Так что фантазии паровозников были
основательно ограничены их представлениями.
Поэтому, когда из-за высоких стволов
появился человек, они одновременно вздрогнули и обрадовались. Мужик
в линялой солдатской гимнастерке, с огромным и на вид тяжелым
чемоданом, укрепленным на ремнях за спиной, подойдя к паровозу,
спокойно осмотрел его, а заодно и всю картину обрывающихся в никуда
рельсов. Затем, не торопясь, снял с плеч чемодан, распрямился,
сдвинул на затылок мятую фуражку без кокарды, отер вспотевший лоб
большим, кстати, довольно чистым носовым платком, и сказал.
- Здорово, мужики. Что происходит -
то, вы, случаем, не знаете? Шел по дороге, и вдруг какая-то пелена
появилась, прямо передо мной. Шагнул в нее, чуть не упал, потом
смотрю, дороги нет, ни впереди, ни сзади, да и лес другой, слава
Богу, - он широко перекрестился двумя перстами, - вот вышел к вам
на пути, вижу, и у вас не все ладно, а то уж думал, леший
водит.