Вскинув взгляд, я несколько секунд смотрю в глаза Камаля с недоумением: он вернул фамилию, но не вернул отцовскую печатку.
Он не отомстил? Не закончил войну? Но почему тогда вернулся?
Вопросы в моей голове не дают покоя, а наш контакт длится ровно столько, сколько положено. Ни больше. Ни меньше. Он расслабляет руку, я — выдергиваю свою.
— Я слышал, что вы как раз занимаетесь восстановлением диалога между Британией и Албанией. Уверен, у вас много общих тем, — добавляет Саша, даже не представляя, как он близок к истине.
У нас много общих тем. И одна из них — общий ребенок.
— Я тоже так думаю, — парирует Камаль.
Шах. Теперь он Шах. И привыкнуть к его настоящей фамилии мне трудно, потому что я помню его зверем, который годами вынашивал планы мести и ради нее же бросил нас с сыном.
Несмотря на старания Саши, между нами повисает молчание, слишком напряженное, потому что я не помогаю мужу установить нужные контакты. И помогать не буду!
— Надолго вы в Штатах? — спрашивает Саша, нарушив тишину.
— На сколько потребуется, — неопределенно отвечает Камаль, отодрав от меня свой колючий взгляд.
— Надеюсь, пересечемся еще не раз, — говорит Саша. — И, если будет возможность, я бы с удовольствием поговорил в более спокойной обстановке.
— Мой контакт у вас есть, — кивком отвечает Камаль. — Свяжитесь со мной на следующей неделе. Я подумаю, чем могу вам помочь.
Они пожимают друг друг руки, и я резко дергаю подбородком, услышав, что мужчины договорились о встрече.
— До встречи… Ева.
Я мысленно начинаю отсчет: один, два, три…
Но полностью проигнорировать Камаля не выходит, потому что Саша легонько сжимает мою талию, заставляя выдавить из себя улыбку.
— До встречи.
В моем голосе нет ничего доброго. Совсем. Только надежда, что наша встреча — это случайная ошибка, что Саша сотрет контакт этого человека из своего телефона и даже не подумает встречаться с ним на следующей неделе.
4. Глава 2.1
Я сжимаю бокал с шампанским, пока не чувствую, как стекло едва не трескается в моих пальцах.
Саша что-то мне говорит, но я не слышу.
Внутри все гудит, как от удара молнии — внезапно, больно, бесшумно.
Камаль ушел, оставив после себя выжженное пространство, в котором нет ни воздуха, ни звуков. Есть только одна пульсирующая тревога — за себя и за сына. И теперь за Сашу.
— Я же тебя просила, — говорю я глухо, сквозь стиснутые зубы, когда мы с Сашей остаемся вдвоем.