Стронг обернулась на звук – он был
уже не в кукурузе, а у нее за спиной. Она замахнулась ножом на
черную тень, сотканную из тенет надвигающейся ночи, но матовое
лезвие прошило воздух. Бладхаунд тем временем непринужденно
подхватил с земли свой топор и невесомым взмахом вскрыл женщине
ахиллово сухожилие на левой ноге. Она вскрикнула и стала
заваливаться на бок, но охотник не дал ей упасть.
Он крепко обнял раненую Стронг,
плотно прижав ее к себе, так что она не могла шевельнуть рукой с
ножом, чтобы попытаться ударить его. Взглянув в медовые глаза
Рейнджера, подернутые сеткой возрастных морщин в уголках век,
Бладхаунд подумал, что она, наверное, была красива еще каких-то лет
пять назад. Но служба в Пепельных Долинах, что раскинулись от
северной стены Арк-Сити до нового полюса, быстро состарила женщину,
взамен дав ей силу. Силу, которой, увы, не хватило, чтобы совладать
с Благословленным Порчей.
– Чего скалишься, мразь! – прорычала
Стронг, пересиливая чудовищную боль в ноге, а затем смачно плюнула
в лицо Бладхаунду. Охотник улыбнулся еще шире и своим неестественно
длинным языком нарочито медленно слизнул со щеки ее плевок. Женщину
передернуло от отвращения.
– Не смогу я, смогут другие! –
продолжала рычать Стронг. Она напрягала свои железные мускулы,
закаленные годами изматывающих тренировок, но не могла пересилить
хватку Бладхаунда. Только голова женщины осталась относительно
свободной, и поняв это, она тут же попыталась укусить своего
мучителя. Раз, другой, но охотник каждый раз ловко убирал в сторону
подбородок или отклонялся назад, чтобы она не могла добраться до
шеи.
А потом, когда женщина собралась
укусить его снова, он неожиданно ринулся ей навстречу и поцеловал.
Нет, это лишь показалось, что он хочет ее поцеловать. На самом деле
в последнее мгновение охотник раззявил пасть – слишком широко для
анатомии обычного человека – и обхватил зубами рот женщины вместе с
половиной ее щек. И укусил! Свел вместе обе свои челюсти, разрывая
ее такую тонкую плоть, ломая и кроша ее желтоватые от постоянного
курения зубы, раздавливая с глухим хрустом ее альвеолярные
отростки. Напоследок он перекусил ее полный невысказанной злобы
язычок и тут же отступил, освобождая Рейнджера.
Она упала на колени и заорала, и
вместе с неистовым криком из ее покалеченного рта вырвался фонтан
ярко-алой крови, в котором нечеловечески острый глаз Бладхаунда с
удовлетворением обнаружил белесые осколки зубов. Но крик почти
сразу прервался – поток крови был так силен, что женщина начала
захлебываться. Однако охотник не мог пока даровать ей смерть.