Ответ был прост. Никому.
Я больше не была наивной Машей, которая верила в лучшее. Та Маша умерла вместе со своим сыном. Я была выжившей. А выжившие не доверяют никому. Они наблюдают. Анализируют. И ждут удачного момента, чтобы нанести удар. Я закрыла глаза, и передо мной снова встало лицо Алешки — его улыбка, ямочки на щеках. Я не проиграю снова, малыш. Обещаю. Эта мысль придала мне сил, и, обессиленная борьбой чужих истин, я провалилась в тяжелый сон без сновидений.
Разбудил меня солнечный луч, пробившийся сквозь щель в тяжелых шторах, и звонкий смех.
— Кристен! Сестренка, просыпайся! Посмотри, какой чудесный день!
Лея влетела в комнату, словно порыв свежего ветра. Она была одета в легкое платье цвета утреннего неба, ее платиновые волосы сияли в солнечном свете. Она распахнула шторы, и комната наполнилась светом.
— Я распорядилась, чтобы нам накрыли на террасе. Представляешь? Теплые булочки с джемом и твой любимый жасминовый чай!
Чай. Это слово ударило меня, как пощечина. Я заставила себя улыбнуться, хотя внутри все сжалось в ледяной комок.
— Звучит… чудесно, — медленно произнесла я.
— Тогда чего мы ждем? Давай я помогу тебе одеться!
Она вытащила из огромного шкафа сложное на вид платье из тонкой шерсти. Я смотрела на все эти шнуровки, крючки и нижние юбки с тихим ужасом. В моем мире были джинсы и футболки. Здесь, чтобы просто одеться, требовалась посторонняя помощь. Лея, весело щебеча, помогла мне справиться с этим квестом. А потом усадила меня перед зеркалом и взяла в руки щетку.
— У тебя такие прекрасные волосы, — промурлыкала она, проводя щеткой по прядям. — Дамиан всегда говорил, что они похожи на лунный свет.
Ее прикосновения были нежными. Ее голос был ласковым. Но я сидела, напряженная как струна, и чувствовала, как по спине бегут мурашки. Каждое ее слово, каждый жест я теперь пропускала через фильтр подозрений. Это было невыносимо.
Когда мы наконец спустились вниз и вышли на залитую солнцем террасу, я увидела, что стол действительно накрыт. Белоснежная скатерть, фарфоровые чашки, серебряный чайник, от которого поднимался тонкий ароматный парок. Все было идеально.
Кроме одной детали.
За столом, в плетеном кресле, спиной к нам, сидел Дамиан. Он медленно пил кофе из темной чашки, глядя на утренний сад. Его присутствие мгновенно разрушило всю пасторальную картину, наполнив воздух звенящим напряжением.