Весну люди начинали звать с
первого дня месяца брежена[1]. Если в
начале весны песни пели тихо, то с наступлением тепла веснянки —
песенки-заклички — становились веселее и радостнее. Сварогины звали
не только Ярилу и Яру, но и птиц, которые должны были прилететь из
тёплых краев и помочь силам весны принести тепло. В день весеннего
равноденствия провожали Зиму, сжигая её чучело. А на праздник
Красной Весны, что проводили двадцать пятого
дивена[2], молодые люди водили хороводы,
пели песни, дабы тепло, уже пришедшее, более не покидало северные
земли.
Когда Мирослава и Забава, обе
нарядные, вышли из дому, солнце почти село и по всей деревне
молодые люди грели весну: разжигали огни, водили хороводы и прыгали
через костры. Под весёлые переливы кугикл дети подбрасывали
испечённых птичек в воздух, зовя их живых собратьев из тёплых
краев. Радость разливалась по Еловой вместе с песнями птиц и
сладким ароматом весны, который витал в воздухе.
— Какая красота, ты смотри! —
улыбалась Забава, когда сёстры вышли за ворота своего дома. — А ты
в избе сидеть хотела!
— Хотела, — согласилась
Мирослава, взяв коробок с печеньем в другую руку. — Если бы не твои
дела сердечные — точно бы осталась.
— Не говори об этом громко! —
вспыхнула Забава и приложила палец к губам.
— О чём не говорить громко? —
раздался позади веселый девичий голос, и сёстры обернулись: со
стороны улицы к ним шла Марфа — весёлая девушка из соседнего
дома.
— О том, что я на праздник идти
не хотела, — нашлась Мирослава, и Забава облегчённо
вздохнула.
— Почему не хотела? — удивилась
Марфа.
— Не люблю я громкие праздники,
— пожала плечами Мирослава.
— Любишь-не-любишь, а весну
звать надо! — уверенно ответила Марфа, и девушки пошли по шумной
праздничной улице. — Вон, красавица-то какая! Волосы вьющиеся да
золотые, а глаза — синие, как небо. Хороводницей
сделаем!
— Не надо хороводницей, —
нахмурилась Мирослава. — Пусть в этом году Забава Ярилу и Яру
зовёт! Она краше меня будет: русая коса, зелёные глаза!
— Надо-надо, — согласилась с
Марьей Забава, которая очень хотела, чтобы сестра с ней гуляла.
Ведь нелюдимость Мирославы, порой, и на неё саму тень бросала —
молодежь частенько спрашивала Забаву, почему её сестра будто не из
мира, и не досталось ли самой Забаве того же характера. — Вот
придёт по твоему, Мирослава, зову весна, каждый праздник петь
будешь!