И вот сейчас я отслеживал все четыре дрона-разведчика. Они
непрерывно летали, ведя разведку местности и возвращаясь на базу
лишь для пополнения топлива. Движители я решил поставить им тоже
ДВС, обычные поршневые авиадвигатели на бензине. Их было достаточно
легко печатать на принтерах по готовым чертежам.
Разведчики сразу расширили радиус исследованной зоны до ста
пятидесяти километров, однако я все равно не мог покрыть постоянным
наблюдением ее всю. И, скорее всего, не скоро смогу. Но даже такое
усиление моих разведсредств уже радовало. В комплексе с
модернизированной РЛС это уже что-то. Уже глаза, способные увидеть
и рассмотреть практически любого врага. Разве что, кроме самого
хитрого.
Именно в момент переживания вот этого самого триумфа, что я все
могу и пришло тревожное сообщение. Мой дрон заметил постороннее
движение у заброшенного карьера, который я обнаружил не так давно
(да, не успел про это рассказать, увы).
— Это что еще за нечисть? — пробубнил я, подбадривая себя, хотя
душа ушла в пятки.
Я уже понимал ответ, что это кто-то чужой. Моих мехов там точно
не было. Я тут же дал команду разведчику приблизиться к вражеским
объектам (ну а какие они могли быть? уж точно не друзья на чай
пожаловали). Очевидно было, что двигались они к карьеру, который я
сперва принял за овраг, еще при осмотре с багги. А вот с неба сразу
стало видно, что здесь велась карьерная добыча. Карьер успели
осмотреть и мои геологоразведчики, пробурив в нем несколько
контрольных скважин. Добывался здесь известняк. Оставим пока
открытым вопрос — кем добывался? Сам по себе известняковый камень
был стратегическим материалом на данном этапе развития. Потому что
известь — это во-первых основной компонент в производстве цементов.
А, значит, критически важный материал для расширения строительства.
А во-вторых, и что более важно, гораздо больше извести чем
строительная промышленность, потребляет металлургия. Это основной
компонент, который используется для очистки железных руд и для их
флюсования. И это опять стратегически важно для дальнейшего
расширения.
Короче говоря, я сильно расстроился. Кто-то желал прибрать к
рукам разведанный мной карьер. Печалило и то, что карьер был сильно
удален от моей базы. Он располагался более чем в шестидесяти
километрах на северо-западе у самого фиолетового леса (так я его
назвал). То есть, штурмовых мехов, я конечно, выслал сразу же. Но
они бегали, как я говорил, со скоростью около восьмидесяти
километров в час, поэтому доберутся туда за сорок-сорок пять минут.
И это катастрофа! Мой карьер отжимают, а я ничего не могу сделать!
Я хотел, буквально, разорвать обидчика, кто бы это ни был.