Не повезло бедолаге. Его тут же облили водой, сунули под нос
что-то с резким запахом, окончательно привели в себя. Наказываемый
должен был прочувствовать все прелести экзекуции от начала и до
конца. И она продолжилась. Всего Кевину досталось пятьдесят ударов.
При этом его еще дважды приводили в себя. Но и на этом его мучения
не закончились, потому что несчастного оставили висеть на
солнцепеке до вечера, как яркое напоминание всем, что их жизни
отныне ничего не стоят.
После окончания экзекуции всех погнали к кузнице, где с них
сбили кандалы, а затем увели показывать места их обитания. Однако
все это не касалось Патрика, с которого даже не подумали снимать
цепи. Ничего удивительного, ведь его покупали вовсе не для того,
чтобы выводить на полевые работы.
Впрочем и для урока остальным он также не годился. Он был личным
трофеем хозяина, и тот не собирался ни с кем делиться удовольствием
отмщения за дерзость этой ирландской свиньи. А еще ему не хотелось
устраивать разбирательства при посторонних. Джонсон приказал
подвесить Кларка в кузнице за кандалы на крюк так, чтобы он самую
малость не доставал до земли, ибо это мучительнее всего. Затем
мистер Генри велел чернокожим телохранителям и кузнецу,
рабу-ирландцу, оставить их одних.
– Признайся, ирландская свинья, ты ведь решил, что сам послужишь
примером для остальных. Ну, чего же ты молчишь? Я ведь помню,
насколько бойкий у тебя язык. Или ты все еще надеешься, что я тебя
не узнал?
– Глупо было бы на это надеяться после того, как ты с таким
упорством торговался за право обладания моей шкурой.
– Умница. Только говори мне «вы» и называй господином. А лучше
хозяином.
– Мне от этого будет легче?
– Хм. Дай-ка я подумаю. – Джонсон изобразил глубокую
задумчивость, а потом вдруг просиял, словно совершил некое
долгожданное открытие: – Нет. Тебе от этого легче не будет.
– Ну и какой тогда мне смысл лебезить перед тобой.
– Ты прав. Никакого. Но это не имеет значения. Даю тебе слово,
что уже через десять дней ты превратишься в покорную собачонку и
будешь вилять хвостиком при виде своего хозяина, то есть меня. И
поверь, то обстоятельство, что у тебя нет хвоста, тебе не
поможет.
– Верю, – изобразив пожатие плечами, просто ответил Патрик. –
Сломать можно любого.
– Во-от. Радует, что ты это понимаешь. Это просто замечательно.
Из тебя получится отличная и преданная шавка.