Это — выгодная сделка! Одна ночь с Ним, в обмен на
безграничную власть здесь! Так, чего ломаться?», – женщина
размазывает кровь по лицу. – Видит Альмир, я не боялась тебя
никогда, но ты пообещал вырезать всю мою семью! В ту ночь я
поклялась, что ты заплатишь за все! И видит Создатель, месть
свершилась! Скажи мне, – женщина склоняется над трупом, – каково
это быть на месте свиньи, а? Но Саптор не получит моего ребёнка!
Выпрямившись, Фейла гладит рукой живот и, понижая голос, добавляет:
– Не быть ему верховным Даймоном! Он проживёт жизнь
человека и сам решит, кем ему быть!
Женщина разворачивается. Едва она
направляется к нише в стене, пространство вокруг неё, задрожав,
исторгает десятки теней. Призраки выстраиваются в два ряда и, глядя
на Императрицу, склоняют головы.
– Этот ребёнок теперь наш... наш...
наш... – шепчут они.
– Он только мой! – отвечает Фейла, с
вызовом глядя в пустые буркала призраков. Женщина набрасывает
капюшон и, отомкнув потайную дверь, исчезает во тьме узкого
коридора...
– Стреляйте в него! Стреляйте! Прикончите эту тварь! Он убил
Императора! – голоса разрывают ночную тишину. Слышно, как по
каменным плитам стучат подкованные железом сапоги.
– Саптор его раздери! Глядите! Он уходит сквозь стену! – ругань
обрывает приказ: – Чё, рты раззявили?! Быстрее дармоеды! Ломайте
вон ту дверь и, живо за ним! Или по розгам соскучились?
По коридору замка разносится гулкое
эхо от мощных ударов. Из-за стены доносится крик:
– Выбивайте её! Ну! Дружно. Раз, два, вдарили!
Раздаётся треск. Дверь слетает с петель. В проём врываются
аркебузиры. Тяжело дыша, стрелки выстраиваются в два ряда.
– Смелее! Он не сможет улететь! Именем Альмира, Хильдгор, стой!
– окрик десятника заставляет остановиться сгорбленную фигуру в
чёрной накидке. Беглец замирает в десяти шагах от человека.
Распрямившись, он оборачивается. Неуловимое движение и, полы одежды
взмывают вверх, открывая взору уродливое тело с полупрозрачной
кожей, сквозь которую просвечивают внутренности.
Демон, вперившись углями горящих буркал в аркебузиров,
расправляет перепончатые крылья. Из-под шлемов доносятся слова
молитв и проклятий. Пальцы воинов ложатся на спуски аркебуз.
– Готовсь! – десятник поднимает руку.
Первый ряд стрелков опускается на одно колено. Под потолком
вьётся дымок запалённых фитилей. Стволы аркебуз направлены в грудь
твари.