Наверное, так бы я и просидел, опершись спиной на ствол одной из
двух мачт, если бы не все тот же слегка насмешливый взгляд
капитана. Именно он заставил, превозмогая себя, подняться на ноги
и, подойдя к борту, посмотреть вниз. И страх куда-то сразу пропал,
исчез, растворился, настолько увиденное зрелище заставило меня
затаить дух от восхищения.
Вот он, мой родной Гволсуоль, поделенный на квадратики домов и
огородов. Если приглядеться, можно разглядеть крошечные фигурки
людей, все еще стоявших на пляже, откуда мы только что поднялись
ввысь. Берег, с белой полоской прибоя, лодки на песке... А море,
как интересно посмотреть на него сверху!
Там, где глубина еще не велика, вода кажется светлой, а уже
дальше она становилась все темнее и темнее. И сквозь ее толщу можно
разглядеть огромный косяк рыбы, идущий вдоль берега.
Меня так и подмывало крикнуть: что ж вы стоите — семга идет!
Этого события так долго ждали, семга проходит мимо Гволсуоля
недолго, всего несколько дней, и надо успеть.
Затем море под нами посветлело узкой полоской, идущей наискось
от берега.
«Отмель», — догадался я. В прошлом году на нее на полном ходу
выскочил старый Карлис, и его баркас дал течь, ударившись днищем о
камень. А случилось все потому, что пьян он был. Вообще-то Карлис
пьет очень редко, но на этот раз у него...
— Как тебя зовут, парень? — услышал голос я за спиной,
оторвавший меня от созерцания уже далекого берега, где родной
Гволсуоль растворялся в дрожащем мареве.
Меня окликнул рыжебородый капитан. Сейчас, вблизи, когда его
глаза перестали прятаться в тени под полой шляпы, я смог
разглядеть, что зрачки у него были такого же огненно-рыжего цвета,
как и борода.
Я невольно отшатнулся, настолько поразил меня цвет его глаз.
— Люкануэль Сорингер, господин капитан, — не медля ни мига,
ответил я, всем своим видом стараясь показать, что вовсе не такая
уж и деревенщина, каковой могу показаться на первый взгляд.
До этого мне уже приходилось несколько раз бывать на палубах
больших кораблей, пусть и не летучих, и даже разговаривать с их
капитанами. И вообще, я обучен счету, могу читать, правда, пока по
слогам, и даже писать свое имя, причем ошибаюсь редко. И увидеть
мне довелось не только свой родной Гволсуоль, но и города,
настоящие города, где народу живет раз в десять больше, чем в нашем
рыбачьем поселке. И не надо смотреть, капитан, на мою одежду, кто
же мог знать, что я окажусь на твоем корабле? Есть у меня и
праздничный наряд, и даже сапоги.