Удивительно, но по ходу дела умудрился увлечься им сам. А так
как на ходу показывать созвездия было не очень-то удобно, то уселся
на проходящую вдоль дороги трубу газовой магистрали, расстелил
рядом куртку от «горки» и усадил на нее спутницу, и, периодически
тыкая пальцем в небо, показывая Насте, куда именно надо смотреть,
начал рассказывать. О царице Кассиопее, которую боги покарали за
хвастовство и которая теперь вечно будет летать по небу на своем
троне кругами, переворачиваясь вверх тормашками. О Персее, сначала
убившем Медузу Горгону, а потом спасшем царевну Андромеду от
ужасного чудовища, превратив его в камень. О великом охотнике
Орионе и страшной ошибке влюбленной в него богини охоты Артемиды. В
общем, понесло меня, как того Остапа в Васюках.
— Знаешь, Миша, ты меня удивляешь все больше и
больше, — заявила вдруг Настя, когда я, слегка выдохшись,
ненадолго умолк.
— Почему это?
— Я же тебе рассказывала, что всю жизнь вокруг меня
военные… И мне казалось, что крутых парней, вроде тебя, я отлично
знаю: большие, сильные, шумные, немного грубоватые и самоуверенные
до жути. А вот встретила тебя, и вся теория насмарку. На первый
взгляд — самый типичный представитель, по всем пунктам. А
приглядишься чуть-чуть, и ничего понять не можешь. Откуда ж ты
такой взялся, а?
— Какой?
— Странный, необычный…
— Ой, да ладно тебе, Настюнь! Ну, какой же я необычный?
Самый обыкновенный я. По крайней мере, сам я как-то особых отличий
от окружающих в себе не наблюдаю.
— Ага, обыкновенный он, уж мне-то не рассказывай. —
Настя укоризненно качает головой. — Да про тебя по станице
сказки бродят — одна другой страшнее. Головорез, почище
Ханкалинского ОсНаза, вон Светлана Викторовна из финчасти говорит,
что ты за последний месяц один чуть не весь фонд премиальных за
«волчьи головы» выгреб. Она такого за все время своей работы не
упомнит, а работает она уже почти десять лет. Но при этом еще и на
гитаре играет, песни поет, знает столько, что можно учителем в
школу отправлять… И это называется обычный?
— Да ладно тебе, развоевалась, — я с улыбкой прижимаю
раздухарившуюся девушку к себе. — Ну, может, и не совсем
обычный. Но уж точно не сильно-то и выдающийся. Да, воевать умею.
Так, слава богу, уже шестнадцать лет как «калаш» первый раз в руки
взял. Ну, и детство было не простое, кое-чему научился. На гитаре
играть да песни петь — тоже дело не хитрое, было бы желание и
способности. А то, что знаю много, так это потому, что с самыми
разными людьми в своей жизни общался. И не стеснялся их слушать и
запоминать. Вот и выросло, что выросло… Уж какой есть…