— Альва энара[1], мой порог — ваш
порог, — громко произнесла Лирамель, взяв княгиню под руку и
решительно потянув к воротам. — Благодарю за доверие и помощь, —
чуть тише добавила она, натянуто улыбнувшись. — Вы очень
вовремя.
Дарита не ответила. Напряженная, как
натянутая струна, она неотрывно смотрела на стоявшего рядом с
генералом Карла. Лицо ее, бледное и взволнованное, было искажено
таким презрением, что Лирамель стало не по себе. В душе вспыхнула
давно забытая неприязнь. Тогда, у жертвенника, она испытала почти
животный ужас. Лирамель до сих пор не могла простить Дарите
намерения убить брата.
— Мне нужно переговорить с вами
наедине, — растягивая слова, сказала княгиня. — И как можно
скорее.
— Разумеется, — вежливо откликнулась
Лирамель, поймав наконец взгляд Карла. Тот слегка кивнул и тут же
отвернулся.
«Я не дам ей причинить тебе боль, —
мысленно пообещала она. — Никому не дам».
Аллотары должны были встать лагерем
у Тира на двое суток, чтобы отдохнуть перед дорогой и пополнить
необходимые запасы. Крепость могла без ущерба принять их и на более
долгий срок, однако счет шел уже даже не на дни, а на часы. Именно
поэтому Лирамель решила вести к Бартайоте только конницу Тира, и
Горгота. Часть пехоты оставалась в городе, а другая под
предводительством Морлота, должна была сопровождать аллотаров в
качестве живого щита.
Путь до дворца показался долгим,
хотя они и шли так быстро, что некоторые слуги, следовавшие за
охраной, бежали трусцой. Двое из них — невысокая худощавая женщина,
несшая какие-то вещи, и седой старик — начали громко роптать, когда
офицеры Тира остановили всех сопровождавших княгиню аллотаров,
объявив, что дальше входа в башню, которая была целиком отведена
для Дариты, они следовать не могут. После коротких препирательств,
из-за которых Лирамель пришлось обернуться и приказать пропустить
стражу, подоспевший Морлот успокоил слуг и что-то виновато сказал
Карлу, который все это время находился неподалеку, но вмешиваться
не спешил, хотя идея с башней принадлежала именно ему.
Посоветовавшись накануне с генералом, он уверил Лирамель, что
княгине в высоких покоях будет удобнее, нежели во дворце, где ее
будут донимать вниманием и без того взбудораженные лорды. Кроме
того, подступы к башне легко перекрывались, и аллотары могли не
переживать за безопасность Дариты, а из окон открывался панорамный
вид на пестреющую за лесом степь.