Что ж, он знавал и в советское время таких скользких, блатных выползней, министерских выпестов, сынков торговых воротил… Эти ловкачи уклонялись от службы, плевали в душе на Родину, прикрываясь властью-влиянием своих кремлёвских родителей. И готовы были при удобном случае продать Отечество за 30-ть серебряников, для которого у них было вылуплено из предательского яйца презренное погоняло – «совок». Но тех сволочей и мерзот хоть сдерживала правящая в стране идеология, за красные флажки которой они не совались…Боялись оказаться на нарах в тюрьме, полной конфискации наворованного, боялись, как огня смертной казни, страшились лишиться тёплого, сытого места у корыта и госпривелегий. Но для этих, ворвавшихся во власть упырей-вурдалаков ни берегов, ни рубежей, ни красных флажков не существовало. Позаботились они и об отмене смертной казни, и конфискации награбленных безумных накоплений. Что тут скажешь?…Похоже, этих рогатых-хвостатых бесов оберегало само Око Тьмы.
Ему вспомнилась беседа одного православного священника отца Аристарха со своей паствой.
– Как же так, отче! Почему, ну почему с православием связывают только кротость и смирение! – рослый, мужественного вида, с военной выправкой прихожанин привлёк внимание Танкаева. Недовольный ответом батюшки отставник, загорался, противоречил священнику в чёрной рясе. – Но мы же знаем и Церковь Воинствующую, небесную рать с ангелами и архангелами, с грозными небесными силами, подобно пучку лучезарного света! Так-нет? – и не дожидаясь слов отче, точно саблей рубил свою правду-матку. – Этот свет одолевает кромешную тьму, повергает твердыню ада! Именно Церковь Воинствующая вкладывала в длань Дмитрия Донского карающий меч! Именно она говорила устами Гермогена, патриарха Тихона! Так-нет? Не понял! Где же сейчас это слово? Где рокот вещих слов, подымающих Русь на битву?
Народ напряжённо ждал в тишине ответа. Ждал и Танкаев. Подобные вопросы роились и в его голове.
Глаза священника сияли знанием, добытым из чистых колодцев, и хотелось в них заглянуть, в их гулкий глубинный сумрак, и в тёмной воде узреть спасительную звезду. И он отвечал:
– Господь говорит с каждым из нас в отдельности. Вдыхает в каждое ухо своё особое слово. Одни из нас слышат глаз Божий в проповедях митрополита Иоанна. Другие в тихих словах приходского батюшки. Для третьих Создатель открывается в знамениях. Эти знамения вещают о близких скорбях земли русской, о продолжении народных страданий.