Гаспар Галейский восемь лет назад захватил Ноорн, а Лодо, его
сын, в 986 году взойдя на трон, ныне собирает силы у самых границ
Альби, и только мудрость принчепса Альби, герцога Монтего, по праву
нареченного Справедливым…»
Лора поднял голову. Из приоткрытого окна доносился гомон
пробуждающейся Талассы. Солнечные лучи падали на мраморный
подоконник, преломлялись в неровностях разноцветных стекол витража,
отбрасывая радужные пятна на пол. Лора задул почти догоревшую
свечу, затем вновь обмакнул перо в чернильницу. За спиной
послышались быстрые шаги, и его рука дрогнула; с кончика пера
сорвалась капля чернил, растеклась на плотном желтоватом листе
жирной кляксой.
— Да чтобы тебе за Предел провалиться, негодный мальчишка!
— недовольно воскликнул он, оборачиваясь к тому, кто нарушил его
сосредоточенность. И его досада тотчас сменилась смущением: в двух
шагах от стола стоял принчепс альбийский.
— Сьер Эрнан… — пробормотал хронист. — Я думал, это Жеан
вернулся с новыми перьями…
— Твой подмастерье завалился спать где-нибудь на кухне.
Или на конюшне. А ты опять всю ночь глаз не сомкнул?
— Как и вы, месьер.
Монтего кивнул и потер висок:
— Этррури упрямы, как пиррейские мулы. Но Альби нужны
союзники.
— Дук Джинеры? — спросил Гильем, догадываясь, что
длившиеся всю ночь переговоры с правителем самого влиятельного
города в этррурском Альянце проходили непросто.
— Дук Винченцо согласен предоставить займ и даже не под
самый грабительский процент, — устало проговорил принчепс. — И наши
корабли смогут беспошлинно заходить в порт Джинеры…
— Но? — Гильем слишком хорошо знал своего
господина.
— Всегда есть «но»... — Эрнан с любопытством заглянул в
записи и приподнял бровь: — Так значит, по праву —
Справедливым?
— По праву, ваша светлость, — твердо ответил
Лора.
Эрнан хмыкнул и продолжил:
— Дук хочет укрепить наш союз брачным
договором.
— Брачным?
— Именно. У него есть дочь от первого брака. Поскольку это
был мезальянс, у сиятельного дука возникли сложности с устройством
судьбы девушки. Но я давно и, так скажем, счастливо женат, и
старший из моих сыновей — тоже, а младший еще не вошел в брачный
возраст... — на губах принчепса появилась ироничная улыбка. —
Поэтому дук Винченцо великодушно согласился выдать дочь за одного
из моих придворных, не старше пятидесяти и не моложе восемнадцати
лет, без физических уродств или тяжких пороков.