Мы находились на территории Трабона, и этот факт я сначала
почувствовал седалищем: покрытие тракта значительно уступало тому,
что было в Империи, так что не спасали даже толстые кожаные подушки
каретных сидений.
Уже не впервые за свою жизнь я называл себя идиотом и одаривал
другими неласковыми эпитетами, на этот раз — как нельзя более
заслуженно. Ну что меня заставило возглавить ту злосчастную атаку?
Очевидно же, что парни отлично справились бы сами. Ведь охотились
специально на меня. Как определили, что это именно я, весь из себя
впереди на лихом коне? Да по коню и определили. В местечке Варентер
собралось с обеих сторон больше двухсот тысяч человек, и по крайней
мере треть из них — конники. И что, много ты видел аргхалов? Не
знаю, есть ли они в армии Готома, но у своих я их точно не видел.
Разве что у герцога Ониойского есть, только трудно представить
себе, чтобы именно он возглавил вылазку на черном как смоль
скакуне.
И что теперь? Теперь на руках у Готома такая карта, которая
равна как минимум сразу двум козырным тузам. Дело даже не в том,
что трабонский король сможет диктовать свои условия, все это верно
до какой-то степени. Дело в другом. Готому отлично известна та
роль, которую я играю в появлении у имперской армии нового
оружия.
Как я поступил бы сам, будучи на его месте? Выпотрошил бы до
самого донышка, выведывая все, что можно и что нельзя. Ведь многое
зависит и от того, какие именно вопросы при этом задавать. Зачастую
бывает так, что человек знает многое, но ему в голову не приходит
связать все известные факты воедино. А при правильной тактике
допроса он скажет значительно больше, чем сам бы мог подумать.
Умеют ли такое в Трабоне? Почему бы и нет, наверняка умеют. Сотню
раз уже убеждался в том, что напрасно я когда-то считал людей,
живших за несколько столетий до меня, грубыми и невежественными
дикарями. Все оказалось далеко не так. Не меняются люди, меняется
только вещи, их окружающие, да знания, зачастую весьма
бесполезные.
Ну, выпотрошат меня, а дальше что? Да ничего, по крайней мере,
для меня лично. Никто не станет меня возвращать в обмен на
какие-либо уступки, я бы и сам не стал, окажись в моих руках
подобная личность. Чего бояться Готому?
А нечего ему бояться, абсолютно нечего. И сам он силен, и
союзник у него могущественный. Так что проживешь ты, Артуа,
какое-то время в тайной обители, где твои тюремщики могут лишь
догадываться, кто ты есть на самом деле. Выложишь все, что знаешь,
возможно, послужишь объектом торговли, да и сгинешь навеки в
могилке без надгробного камня.