Девушка зашипела, впилась ногтями в
мою руку.
– Не нравится? – ухмыльнулась я. – Ты
же хотела. Так забирай.
Она извивалась, отталкивала меня.
Захлебывалась криком, слезами, невысказанными ругательствами.
Энергия в нее входила не та, а светлая, чужеродная оккультным
ритуалам. Как отрава, разъедающая изнутри, отнимающая последние
силы. Я не отпускала. Я могла бросить ее и уйти. Она не маг и не
смогла бы меня остановить. Но во мне взыграло что-то злое. Упрямое.
Беспощадное. Я держала ее, хоть и нестерпимо ныла рука, а в глазах
рябило. За себя, за подругу, за наставника, что сгинули по вине
этой дряни. Она заслужила.
– Анелия… – позвал жрец чуть
слышно.
На душе стало паршиво. Не хотела я
знать ее имя. Разве она хотела знать мое? Ее совесть не мучила ни
секунды. Так почему меня должна?
Сбоку метнулась тень, плечо будто
клещами сдавило. Через мгновение железная хватка разомкнулась, и
наши с Анелией ладони тоже. Меня отбросило к стене. Мир закружился,
рассыпался на сотни острых осколков. Они заползли под кожу,
обволакивая сознание, заглушая звуки. Сквозь пелену донесся
властный мужской голос:
– Вы хоть соображаете, кого выбрали и
сюда приволокли?
– Это невозможно! – сокрушался жрец. –
Она была темной, я проверял.
– Переходящие могут быть кем
угодно.
Ласково как – переходящие. Орлин
таких, как я, называл неприкаянными. Два пути, и ни один не
принимает до конца: ни свет, ни тьма. Вечно бегай туда, сюда,
обратно и по кругу. Определенная специализация нам не грозит. Мы
одновременно все и никто. Мы никогда не находим себя ни в чем, зато
можем овладеть любой магией: боевой, ментальной, прорицательской,
подчинением духов, а также прерогативой светлых – целительством – и
темных – оккультизмом. А еще наша сила велика, больше, чем у самого
одаренного…
– Они же очень редко рождаются, –
пробормотал жрец.
– Вам повезло, – отрезал незнакомец, –
что она еще маленькая. Иначе вы оба сейчас бы со мной не
разговаривали.
Оба? Тотчас раздался всхлип – женский.
Нечестивые духи эту Анелию раздери! Живучая тварь попалась.
Скверно… Ритуал вполне могут продолжить.
– Унеси ее отсюда, – скомандовали
жрецу.
Явно не меня имея в виду. Плохие
новости – кажется, мы с незнакомцем скоро останемся вдвоем. Хорошие
– клинок по-прежнему терзал руку. Я справилась с нервной дрожью,
отвернулась к стене. У света есть свои плюсы. Выдох, концентрация.
Заклинание, свитое из незримых нитей и немого шепота. Точь-в-точь
как учила Дарина. Она днями напролет сидела за целительскими
книгами, а у меня чуткий слух, и на память не жалуюсь. Сработало.
Боль притупилась, отпустила. Кинжал вышел легко, теплая рукоять
согрела вторую ладонь, придав уверенности. Все получится, я помню
нужные слова. Конечно, это рискованно. Но какой у меня
выбор?