Такими словами приветствовал старый
Оксаков своего сына, вернувшегося к отцу после пятилетней
учебы.
В последнее время что среди литовских, что среди московских
дворян наблюдался настоящий образовательный бум. Даже сыну
боярскому — не говоря уже про боярские и тем более княжеские
роды — не то что при приёме на службу, но даже при сватании
невесты могли дать от ворот поворот. Просто оттого, что тот не
отучился хотя бы пару лет в какой-нибудь академии или
университете — «а нам невможно с неграмотным быдлом
родниться». При этом ты еще не везде и попадешь, даже если деньги
водятся. В какие-нибудь Славяно-греко-латинскую академию в Москве
или Академию и университет Виленский в столице Царства Литовского
набирали практически одних столбовых дворян, едва ли не только
Рюриковичей и Гедиминовичей[1].
[1] Рюриковичи — потомки первого
властителя русской земли Рюрика. Гедиминовичи — потомки
первого нелегендарного князя Литвы Гедемина. И в Московском
царстве, и в Великом княжестве Литовском представители обоих
фамилий считались «царской кровью» и оценивались одинаково высоко.
Кстати, и тех, и других хватало среди подданных обеих государств —
и в Москве гедиминовичей было изрядно, и в Литве — рюриковичей.
Но и для худородных дворян, вроде Оксаковых, предложений
хватало — училища, созданные на манер иезуитских коллегиумов,
в последние десятилетия открылись едва не в каждом крупном городе.
В Гродненское училище пять лет назад старый управляющий князя
Белёвского и отправил учиться своего единственного, да к тому же
ещё и позднего сыночка. Далековато, конечно, но тамошний
директор[2] что-то крупно задолжал старику Оксакову, поэтому в счёт
погашения долга кровиночка училась там с половинной скидкой.
[2] Не примите за просочившееся
современное слово. На самом деле главы учебных заведений в России
изначально именовались именно «директорами». В Московском
университете, к примеру, директора сократили до «ректора» только в
XIX веке, в 1803 году.
Сынок ещё раз повернулся, и ядовитым
тоном спросил:
— Ну что — насмотрелись,
батюшка?
— Да уж насмотрелся… — не
менее язвительно ответил лежащий в постели старикашка. — Глаза
б мои не смотрели, если честно. Ну и рожа у тебя, Антипа!
Сынок явно что-то хотел ответить
что-то колкое, но благоразумно проглотил замечание.