— Ну что лежишь, глазами
лупаешь? Вставай, идти пора, рассвело давно уже.
Вскоре паломники, распутав Борзого
Ишака, который, стреноженный, пасся на полянке всю ночь, двинулись
прочь от Чёртового Городища. Пора было исполнять данное разбойникам
обещание и отпевать убитого атамана.
Разбойники не обманули и встретили на
выходе. Едва Ждан с батюшкой вышли из Чёртовых ворот, из-за
деревьев выступили четыре фигуры — вчерашние разбойники во
главе с Рудым.
— Доброе утро! —
поприветствовал их батюшка. — Ну что, знакомцы наши
нечаянные — вы своё слово выполнили, подарили нам ночку
спокойную в крепости Кудеяра-атамана, пора и мне своё слово
выполнять. Показывайте, где атамана отпевать будем.
— Косой! — прикрикнул
Рудый. — Ну что рот разинул? Иди вперёд, показывай батюшке
дорогу.
Нестройной цепочкой процессия
двинулась через лес, причём сам Рудый пристроился рядом со
Жданом.
— Ну что, пацан, —
поинтересовался он. — Кудеяр-то явился к тебе во сне, али в
нетях отсиделся?
— Приснился, —
немногословно ответил Ждан. Рудый ему не нравился, было в этом
разбойнике скользкое что-то, неприятное.
— Эт тебе повезло, пацан, —
ничуть не смутился рыжий. — Кудеяр в последние годы редко кому
является. Правда, и Дар напитать люди сюда ходят нечасто. Один-два
в год, не чаще.
— А что так? — решил
поддержать разговор Ждан, благо, разбойник затронул весьма
интересную для него тему.
— Так боятся жеж, — как
недоумку, растолковал очевидное мальчику разбойник. — Нас,
значится, и боятся. Это у тебя дед боевой, но ить не всем так
везёт!
— Долго нам ещё идти? —
глухо поинтересовался идущий впереди «боевой дед». — Вы
что — атамана на другой конец леса оттащили?
— Да куда там? — засмеялся
Рудый. — Вот она, полянка-то, впереди — там-то и лежит
Макарушка наш непроворный.
Впереди и впрямь завиднелся просвет
между деревьями. Батюшка прибавил шагу, бодро постукивая посохом по
траве, но, едва выйдя на полянку, резко развернулся.
Увы — недостаточно быстро.
Рудый быстро и плавно облапил
мальчика сзади, больно схватив за чуб, потянул его голову назад, и
Ждан почувствовал, что ему в горло упёрлось лезвие ножа.
Похоже — его же собственного Жала, который разбойник выдернул
из его же ножен на поясе.
— Стоять! — надсадно закричал Рудый. — Стоять,
сказал! Один шаг — жерло[1] щенку твоему вскрою!