В общем, обстановка в доме была
нервная. Ждану спокойствия не прибавляло и то обстоятельство, что
игра в исправление будущего явно обострилась — средства со
счёта списывались чуть ли не каждый день. Сейчас на счету лежало
лишь немногим более тридцати тысяч — 34 650, если быть
точным.
Самое обидное — младенец понятия
не имел, выигрывает или проигрывает в данный момент таинственный
старикашка, наступает он или обороняется.
Если судить по косвенным
признакам — дела их семейства, вроде бы, складывались довольно
неплохо. Дед, надо отдать покойнику должное, отлично продумал и
разыграл операцию с завещанием. Очень сильно усилила их позиции и
неожиданная поддержка ждановского дяди, князя Андрея Трубецкого. По
последним сведениям, написанное им обращение к литовскому владыке с
напоминанием о древних привилегиях подписали все шестеро северских
уездных князей, тянущих к Литве, и молодой князь уже собирался
самолично вести грамоту в Вильно.
Если там
Вигунд II подтвердит своё согласие с волей покойного
князя Белёвского — Адашевы могут без препятствий вступать в
наследство.
Но возникал резонный вопрос —
если всё складывается так хорошо, на какие нужды тогда старикашка
снимает очки?
Время меж тем текло незаметно. Вслед
за летом промелькнула и осень, с неба полетели белые мухи и в
Северщину пришла зима.
Одно морозное утро принесло сразу две
новости — со Ждана сняли очередные четыре тысячи, и в село
Семёновку, где жили Адашевы, прибыли высокие гости — князь
Трубецкой со свитой.
— Я же обещал! — смеялся
князь, обнимаясь с роднёй. — Я же так и сказал тогда
Семёну — если всё закончится благополучно, я лично приеду к
вам в гости — сообщить эту новость. Так оно и случилось!
Ознакомившись с завещанием князя Гаврилы и грамотой северских
удельных князей, Его Величество Вигунд Второй безо всяких оговорок
подтвердил ваши права на Белёвские княжества. Не могу сказать, что
он был в восторге из-за утраты территории, но и большого
неудовольствия тоже не высказал — воля князя это всё-таки воля
князя.
— Мы вам так благодарны,
князь! — ответила Арина. — Такого благородства в наши дни
почитай что и не встретишь уже. Вы ведь тоже имели права на
княжество, однако…
— Прекратите! — голос
Трубецкого стал суровым. — Во-первых, никаких прав я не имел и
не имею. Единственный человек, который имел право распоряжаться
княжеством — это старый князь Гаврила, а он свою волю выразил
предельно ясно. Во-вторых, сразу после обнародования завещания мы
обсудили его с Алиной и пришли к выводу, что ваш покойный батюшка
поступил исключительно справедливо. Мы и без того владеем одним из
крупнейших княжеств Северской земли, что даёт нам довольно высокий
доход. Ваше же материальное положение, вы уж простите, что я об
этом говорю, далеко не столь блестяще. Что должен был сделать
любящий отец? Правильно — позаботиться о той из дочерей,
которая находится в худшем положении. Так что всё справедливо. К
тому же у вас сын, будущее которого должно быть обеспечено, и кто
попрекнёт деда, позаботившегося о своём единственном внуке и
воспользовавшемся единственным шансом сохранить клан? И,
в-третьих — может, будем между собой обходиться без «князей»?
Мы всё-таки родственники, причём близкие, по статусы теперь тоже
равны, так что зовите меня просто «Андрей».