— Вот и всё, маленький, —
глотая слёзы, сообщила она. — Вот и серые пришли. Я сперва
думала — показалось, но нет. С обоих сторон кустами идут,
провожают нас. Скоро кинутся.
Она сглотнула и добавила.
— Вот и всё. Здесь и помирать
будем.
И, не сдержавши чувств, закричала в
голос:
— Лю-ю-юди! Помогии-и-те!!!
Во-о-олки!
Она кричала, надсаживаясь, и —
странное дело — эти заполошные крики вовсе не мешали Ждану
слышать зловещие шорохи вокруг. Зверей было не один и не два, и тут
даже до Ждана дошло — на этот раз действительно всё.
Волки, уже не таясь, вышли на
поляну — их было четверо. Трое остались стоять, а один, самый
крупный, сел и наклонил голову — совершенно по-собачьи.
Пауза продлилась минуту или
две — и всё это время Луша голосила не переставая. Наконец,
один из волков — не то самый глупый, не то самый
голодный — бросился на няньку. Бросился по-дурному, в прыжке,
и Луша приняла зверя на копьё, тут же, впрочем, стряхнув его в
сторону. Завизжав, раненный зверь бросился в кусты, вожак встал и
двинулся вперёд, а Луша, ощерившись как волчица, принялась тыкать
копьём перед собой, и кричать:
— Давай! Давай! Кто ещё
хочет?!
Волки остановились, а нянька вновь
завела своё:
— Лю-ю-юди!!!
— Иду-у-у! — вдруг
послышался мужской голос, сопровождаемый лаем собак.
Большой волк, как будто поняв
человеческую речь, повернулся и безмолвно исчез в кустах. За ним
поляну покинули и остальные звери.
У Луши бессильно подогнулись ноги, и
она, зарыдав, села прямо в сугроб.
— Иду-у-у! — послышалось
уже ближе.
Ждан закрыл глаза, пробормотал
заветное заклинание, и понял, что впредь полагаться на везение не
стоит — счёт был обнулён, и вместо прежних тысяч там болтались
жалкие четыре очка.
Спаситель появился через несколько
минут. Это был здоровенный мужик — не ниже Антипы, но в два
раза шире, — заросший чёрной бородой до самых ноздрей. Он
цыкнул на забрехавших собак, и как был — не снимая коротких,
но широких охотничьих лыж — подошёл к плачущей Лушке, так и
сидевшей в сугробе.
— Не подрали? —
поинтересовался мужик, не тратя время на приветствие и сразу
перейдя к делу.
Девушка молча помотала головой, потом
подавила всхлипывания и ответила:
— Цела. Ну… Почти. Волки ушли,
не тронули. Твоего крика спужались.
— Понятно. Идти сможешь?
— Говорю же — цела.
— Ну так давай руку, раз
цела! — грубовато потребовал мужик, протягивая свою лапищу в
меховой рукавице и помогая подняться.