мне
это вовсе не трудно.
Герцог Алансонский покачал
головой.
– Позвольте вам не поверить. Я не
встречал ни одного принца крови, который хотя бы втайне не мечтал
стать королем, – ответил он, – а знаете
почему?
– Почему? – послушно переспросил
Генрих.
– Да потому что нам мечтать больше не
о чем! Сами говорите, есть все, что нужно для счастья.
И к чему же тогда стремиться? А человек без мечты хиреет.
Генрих усмехнулся.
– И о чем же вы будете
мечтать, когда станете королем?
Д'Алансон понял, что
заболтался.
– Вот когда стану, тогда и подумаю.
Боюсь, пока это не повод для беспокойства, – заметил он. – Может
быть, матушка и брат Карл сумеют-таки раздобыть мне
какую-нибудь завалящую корону. Глядя, как ловко они
сватают полякам д'Анжу, просто диву
даешься.
Этой сентенцией герцог Алансонский
недвусмысленно давал понять, что на корону Франции уж точно не
претендует и соперником Карлу себя не считает.
– Приходите сегодня вечером к виконту
де Тюррену, – пригласил д'Алансон. – Будут карты и
отличное вино. И, конечно, интересное общество. В отсутствие
прекрасных дам только умными разговорами и остается
утешаться.
В шатре виконта собирался самый узкий
круг доверенных друзей принца.
– А знаете, господа, –
говорил Тюррен, – хоть я и отношу себя к людям с
умеренными взглядами и вовсе не оправдываю зверства, к сожалению,
допускаемые представителями обеих религий, я все же
склонен считать, что в чрезвычайных обстоятельствах
требуются чрезвычайные меры. Взять, например, Монлюка. Кто он?
Погубитель невинных душ, настоящий антихрист. Но пока он был
наместником Гиени, эта провинция не бунтовала. Иногда
мятеж лучше раздавить в зародыше, даже если для этого
придется принести в жертву несколько безвинных людей,
нежели впоследствии укорять себя за излишнюю мягкость.
– Вы хотели сказать «принести в
жертву несколько сотен или тысяч безвинных людей», – насмешливо
поправил его граф де Монморанси-Дамвиль. – Я уже
десять лет губернаторЛангедока, этой
вечно мятежной провинции, и пока что мне удавалось удерживать
ее в повиновении безо всяких «чрезвычайных мер», –
продолжал он. – Если Монлюк этого не смог, значит, он просто
бездарный губернатор, только и всего.
– Чтобы добиться порядка на юге
Франции, не прибегая к сатанинской жестокости, нужно быть особенным
человеком. Но ведь не все так толковы, как вы, – возразил